На три вещи можно смотреть бесконечно: на текущую воду, на горящий костёр и на то, как одевается красивая женщина. Смотреть на то, как она раздевается, бесконечно невозможно. Это знают все мужчины, потому, что мы очень нетерпеливы в этот момент. Но вот процесс одевания, да, он выглядит совсем по-другому. Но тоже очень эротичен.
— Как тебе моё новое нижнее бельё? — спросила польщенная моим вниманием Маша.
— Очень красивое, — ответил я, продолжая любоваться процессом одевания. — Если честно, то процесс раздевания я пропустил, а вот теперь наверстываю упущенное.
— Я так и поняла. Я сама плохо соображала в тот момент. Слушай, а когда мне можно будет джинсы и водолазку купить?
— Сегодня. Но только ничего больше не покупай, иначе могут пойти разговоры. Следующий раз у нас концерт десятого, вот получишь премию и тогда купишь. Кстати, ты когда собираешься Солнышко готовить к экзаменам?
— В пятницу. У меня завтра в школе дела. Мы начали к девятому мая готовиться, а я там пою песню про войну.
— Прям совпадение у нас с тобой. Я тоже на девятое выступаю, только в Кремлевском Дворце съездов. У меня там две песни и завтра тоже репетиция.
— Да, мы с тобой очень похожи. Ты ведь мне нравился ещё до того, как Светка тебя у меня отбила. Но я сейчас, всё равно, очень счастлива. Я ей завидую, что она каждый день находится с тобой рядом, но то, что моя мечта сбылась и ты у меня был первым мужчиной, уравнивает меня с ней.
— Вот вы девчонки странные. Влюбились в одного парня и теперь обе счастливы, каждая по-своему. Ладно, ты есть хочешь?
— Очень хочу. Только где взять, ведь здесь, наверняка, холодильник пустой.
— Я как знал и купил в буфете пирожки и две бутылки томатного сока. Будешь?
— Буду. Я столько энергии сейчас с тобой сожгла, что очень есть захотелось.
Мы быстро перекусили пирожками с соком и поехали на прослушивание. Лидия Петровна нам сама открыла дверь, хотя, как мы потом узнали, у неё есть домработница. Она была очень приятной женщиной лет под семьдесят, но подчеркнуто элегантной и утонченной. Квартира у неё была очень даже ничего, окна на Ленинский проспект выходили. Она внимательно рассматривала меня и мои награды, а потом сказала:
— Одну вашу Звезду я позавчера по телевизору видела, а сегодня их у вас уже две. Такое было несколько раз при Сталине, но не с такими молодыми людьми. Снимайте обувь, я вам дам сейчас домашние тапочки. Андрей, как зовут вашу спутницу?
— У неё замечательное имя, и, главное, очень редкое, Маша, — ответил я и улыбнулся.
— С юмором у вас всё в порядке. Маша, меня зовут Лидия Петровна.