— Значит третий раз точно смог бы, — сказала эта экпериментаторша, глядя на мои вздыбившиеся в одном интимном месте, брюки. — Да, повезло твоей Светлане. Я впервые в жизни такого любвеобильного мужчину встречаю.
— Спасибо, что ты наконец-то оценила и поняла, что я самый лучший, и в постели тоже.
— Болтун, но симпатичный. И в постели, должна признать, что, действительно, ты самый лучший. Так, всё, хватит про постель, а то я за себя не ручаюсь.
— Понял, я молчу и практически уже оделся. А квартира у тебя неплохая.
— Ну, поменьше, чем у тебя, но трёхкомнатная.
— Ну так и звёзд у меня побольше, и я, всё-таки, мужчина.
— Так, мужчина, ты куда-то опаздывал?
— Всё, исчезаю. Поцелуешь на дорожку?
— Не знаю, не знаю. Но за такой восхитительный секс, пожалуй, поцелую. Но поцелуй надо будет ещё отработать.
И мы поцеловались, да так, что я, чуть было, не остался. Но смог себя пересилить и вышел в, открытую мне любезно этой соблазнительной вымогательницей, дверь. В машине я сразу набрал Солнышко, которая, как я понял по голосу, уже начала волноваться. Но я ей рассказал, наполовину придуманную мной историю, и она, узнав, что я сам укладывал Арину спать и читал ей перед сном сказку, даже похвалила меня. А когда я ей сказал, что, повозившись сегодня целый день с Ариной, я тоже очень захотел «четыре сыночка и лапочку дочку», на что был назван самым лучшим мужем на свете и был расцелован прямо в трубку. Да, правильно говорят, что женщины любят ушами, а мы, похотливые мужики, этим без зазрения совести пользуемся.
По дороге я стал думать о своей гиперсексуальности, или как называли это древние греки, эротомания. Не, мне первое название больше нравится. Чувствуешь себя каким-то половым гигантом или «маленьким гигантом большого секса», как Хазанов в одноимённом фильме. Точно, правда там все женщины кричали в постели «О, Марат!», а со мной они кричат «О, Андрей». Правда Проклова старалась громко не кричать, чтобы не разбудить дочку, но стоны удовольствия и моё имя я явственно слышал. Может теперь Хазанова в фильме будут звать не Марат, а Андрей, в честь меня?
Стоп, куда-то меня на Хазанова потянуло, а это не соответсвует моей сексуальной ориентации. Так, вернёмся к нашим баранам. Тьфу ты, не баранам, а женщинам и моей гиперсексуальности. В двадцать первом веке это будет считаться заболеванием и его будут лечить. Оказывается, гиперсексуальность — состояние, характеризующееся повышенным половым влечением (либидо), приводящее к высокой потребности в сексуальном удовлетворении. Но есть одно большое НО. И это НО означает, что чрезмерно высокий уровень либидо может быть вариантом нормы в период полового созревания. А я в каком периоде сейчас нахожусь? Правильно, именно в этом, в котором созревают. Так что это абсолютно нормально и хватит заниматься самокопанием. Мне всего пятнадцать лет, как тому капитану по имени Дик Сэнд из романа Жюля Верна. Только ему было проще, его на каждом шагу подстерегали смертельные ловушки, а меня подстерегают женщины, и, причём, красивые. Хотя, что из этих двух вариантов опаснее, я бы ещё поспорил, но вот приятнее, конечно, второй.