Я с Рулахом переместились прямиком в главный зал постоялого двора. Отсутствие света мне абсолютно не мешало, так что пройти в комнату для помощников хозяина было минутным делом. Свернув одному из них шею, я 'вломился' в разум другого, как раз вовремя проснувшегося. Как оказалось, маги остановились в одном из номером на втором этаже вместе с купцом, а хозяин располагался в своих комнатах в дальнем конце коридора. Вырастив когти, я одним движением вспорол горло безвольно лежащему калимшиту: возится с ним было некогда. На очереди были маги. Но сначала пришлось сбросить все необходимые образы вроку, которому и поручалось разобраться с хозяевами и их сбережениями. Переместившись в нужный номер, обстановка которого теперь была известна как свои пять пальцев, я с помощью псионики погрузил всех троих полусонных калимшитов в транс. В это время с первого этажа раздались пронзительные вопли ужаса и постоялый двор загудел как улей. На улице залаяли собаки, а следом раздался грохот обрушившейся стены.
Прихватив недвижимых магов, купца, а также их вещи, которые находились в дорожных сумах, я переместился на крышу постоялого двора и стал наблюдать за начавшимся погромом. Мужчины селения Хурджа, очевидно имели опыт отражения набегов гоблинов и разбойников, поскольку высыпали на улицы хоть и полураздетые, зато с оружием в руках. Но против измененных огров у них не было ни единого шанса, тем более, что сегодня приказа 'брать всех живыми' элитным не отдавалось. Ну а о двух големах и говорить нечего: они пронеслись селением как танки, оставляя за собою лужи крови и разрубленные тела. Огры быстренько разбирались с оставшимися защитниками, выбивали двери в дома и выгоняли на улицу их обитателей. Из здания постоялого двора слышался лязг оружия и крики умирающих. Врок, похоже, озверел от вкуса крови и разошёлся не на шутку, благо перед делом я вручил ему меч покойного Левердана. Охранники и погонщики каравана либо гибли внутри здания, либо выскакивали из дверей и окон под удары клинков и магии моего отряда. В воздухе висела невыразимая какофония: лязг оружия и звуки заклинаний, крики сражающихся и умирающих, визг женщин и плачь детей, лай собак, рев и блеяние растревоженной ночными событиями скотины. А главную партию этой 'оперы' вел дэв Азиз - его злобный хохот котился, наверное, до самых Марширующих Гор. Я ощущал эманации ужаса и паники, которые заполонили селение, и это снова, как и в Джизане, вызвало во мне прилив сил. Хотелось броситься в низ, принять свой истинный облик, крушить и жечь все вокруг.