Перрон, у которого стоит штабной поезд, чист и охраняется цепью часовых в длинных кавалерийских шинелях, которыми командуют офицер и два унтера. Группа испуганных пленных румын, которые и навели на станции такую чистоту, с метелками в руках робко замерла в сторонке. При проезде через город немецкой делегации тоже нередко попадались такие же команды подметальщиков.
«Уборка улиц, – подумал фельдмаршал, – это, пожалуй, единственное занятие, на которое способна эта глупая и ленивая нация».
В общем, с точки зрения германского орднунга, впечатления у Макензена были самые положительные. Он не обнаружил никаких следов анархии и запредельного разгула, ассоциирующихся обычно со словосочетанием «Красная гвардия». Наоборот, все чинно и благородно, будто десять месяцев назад российское государство и не обвалилось под натиском революционного беспредела.
Автомобили остановились, и поспешно выскочивший из второй машины адъютант отщелкнул дверцу. Отсидевший ноги фельдмаршал неуклюже выбрался из автомобиля и огляделся по сторонам. Низкое серое небо, такая же серая окраска вагонов, с белыми разводами камуфляжа и униформа бойцов почетного караула, выстроившегося на перроне.
На голых ветвях деревьев громко орали вороны. Но эти пернатые твари одинаковы во всех частях света. Сам, по своей воле, фельдмаршал Август фон Макензен ни за что бы на свете не поехал в это гнездо русского большевизма. Если говорить честно – русских он не любил. Ни тех, кто воевал с ним во время правления императора Николая II, ни во время правления Временного правительства.
Но фон Макензен не мог не выполнить просьбу его любимого кайзера, которого фельдмаршал очень уважал. Всю войну провоевав на Восточном фронте, фон Макензен был не очень высокого мнения о русской армии, неповоротливой, плохо вооруженной, а с февраля 1917 года еще и плохо управляемой.
Правда, в самом начале мировой бойни, в битве под Гумбиненом 20 (7) августа 1914 года, ему пришлось убедиться, что сражаться русские умеют. Если, конечно, захотят. Тогда XVII армейский корпус, находившийся под его командованием, наступая в центре боевых порядков 8-й армии, потерпел поражение во встречном сражении с русским 3-м армейским корпусом и понес большие потери. Его войска тогда в беспорядке отступили, что предопределило поражение германских частей в том сражении. Это были те счастливые для русской армии дни, когда так называемые союзники своим политическим вмешательством еще не успели поломать планы русского командования, составленные в предвоенный период.