Как противостоять ножу, используя простой ремень? Растянул ремень насколько возможно на длине рук и пытаешься руку с ножом поймать и между делом бляхой, куда надо, въехать. С кистенём принцип тот же.
Било зажато в левой руке, палка кистеня в правой, и на вытянутых руках косая защита. Левое бедро впереди, левый кулак впереди, стойка на носках, чтобы свою инерцию постоянного движения использовать в атаке или отскоке.
Вроде бы подставляешься стороной с сердцем под удар, но не всё так просто. Самый страшный удар по тебе в этой стойке это вовсе не удар в голову, а в печень или в правое бедро. Для того чтобы уйти от этого слепого пятна стойки, есть свои нюансы и особые тренировки, но и они не всегда спасают.
Вся левая сторона, включая голову, по сути, серьезно защищены, есть только две слабости: правый кулак, если стойка с кистенём, а не мечом, и правый бок. Стойка с кистенём, конечно, имеет свои отличия от манеры морячков ловить растянутым ремнем нож, не надо ловить меч и обматывать его, просто отвёл его в сторону и влепил что есть дури. Заблокировать кистень на моей памяти ещё никому не удавалось.
Всем хорош кистень, но в строю или в лесной местности его использовать сложно. Малейшие кустарники или деревья сводят все преимущества на нет. Запутается цепь кистеня в кустарнике или вокруг тоненького дерева – и поминай как звали. Антеро до этого не сразу допер, а когда допер, то я уже успел ему навтыкать.
Впервые за всё время тренировок я почти всухую уделал бродягу-рыцаря. В общем-то, его вины в том, что он вдул незнакомому оружию, почти нет. Я так же лопухнулся бы против китайца с тройными нучаками, несмотря на то что видел в интернете основные блоки и удары.
В том, что я неплохо владею разбойничьим оружием, нет ничего странного. Что и следовало ожидать, какова команда, такой и прием. Я же говорил, что команда у меня была из отморозков и кто что отыгрывал на играх, то тем, как правило, и становился по жизни. Кистень, как оружие разбойников, был одним из моих любимых орудий, и владею я им достаточно неплохо.
Я мог бы много рассказать о своих родных отморозках и всех, вместе взятых, и по каждому в отдельности, рассказать хорошее и плохое, но толку-то. Хорошему не поверят скептики. Плохому поверят все и составят неверное однобокое мнение. К тому же начнут скулить все те, кого наша «грядка» когда-то по мелочам или по-крупному опустила.
Пожалуй, уместно сказать только то, что мы были отморозками с советской совестью и воспитанием. Матросова, как ни странно, мы уважали за то, что жизнь отдал за товарищей, а дурачка Павлика Морозова