Меня несло, я это понимала. Но сарказм помогал не сдаться, пережить этот день.
— Зато твой запах теперь острее.
— Запах?!
— Твой запах, Шарлин. Для вервольфов важен аромат того, с кем собираешься заняться сексом.
Вот теперь я от него отшатнулась, рассматривая широко раскрытыми глазами. Шаг, еще один.
— Ты издеваешься надо мной? — спросила прямо. — Нет, правда? Или это такая месть? За то, что отказала тебе в прошлый раз. Хочешь посмотреть на мое унижение?
Стоило прикусить губу. Что я и делаю, но поздно.
Теперь взгляд Доминика будто пробивает меня насквозь. Глаза за секунду наливаются желтым, черты заостряются, лицо темнеет, а светлая рубашка, кажется, вот-вот разлетится на лоскуты от начавшейся трансформации. Экрот шагает ко мне, и все во мне кричит: «Беги!» Ведь мы здесь одни, и он сильнее меня! Гораздо сильнее.
— Унижение? — От его животного рыка во мне все стынет, я будто вросла пол. — Что же с тобой делал Дэн, если ты считаешь секс унижением? Или ты считаешь унижением секс со мной?
— Я…
— Унижение можешь оставить себе. А я хочу посмотреть на тебя без этих тряпок. Хочу услышать, как ты будешь стонать подо мной. Хочу поиметь тебя. Прямо здесь и сейчас.
Нет, это не унижение. Это просто абзац! Мое лицо вспыхивает, и вовсе не от стыда. Мне за себя не стыдно. Кровь приливает к щекам и шее от злости на эту провокацию. Будь я вервольфом, точно бы превратилась в волчицу и вцепилась Доминику в горло!
Какого хрена?
Ему что, мало женщин?
Даже невеста в наличии.
— Знаешь, что меня больше всего достало? — Он снова опережает меня с вопросом. — Скука. А твое предложение внесло некое разнообразие в мою размеренную жизнь.
— Я ничего не предлагала!
— Так предложи.
Доминик медленно подходит к дивану и опускается на него, расположившись с максимальным комфортом. Его ноги раздвинуты, грудь размеренно поднимается и опускается, руки лежат на спинке дивана, а взгляд снова насмешливый, если не сказать предвкушающий.
Я разворачиваюсь и ухожу.
Потому что мне тошно от всего этого.
Потому что я не стану расплачиваться с ним собой! Своим телом.
— Стоять, — приказывает он так, что я едва не спотыкаюсь. — Переступишь порог, и я больше не приму ни одного твоего предложения, Шарлин.
Тем сильнее мне хочется это сделать!
Уйти не оглядываясь.
Ну или оглянуться, чтобы увидеть, как изменится его лицо, когда я все-таки переступлю порог.
Но…
Это бесовское «но» величиной в десять миллионов и сутками, чтобы их достать!
Будь я одна, будь у меня больше времени…
Поэтому я застываю перед этим проклятым порогом.
Может, мое имя наложило отпечаток на мой характер, но я всегда все проблемы решала сама. Даже Дэнвера лишний раз ни о чем не просила. Я, именно я, всегда заботилась о своей семье. Я всегда принимала удар на себя.