Валентин сходил с ума, одно дело – погуливать по-тихому, другое дело – ребёнка на стороне завести, хоть и долгожданного, но от недостойной женщины. От Сашки хотел, только от неё! А здесь на тебе.
Девка рыдала днями… Жизнь стала невыносимой. Валентин понимал: ребенка придётся на себя записать, помнил, как сам рос без отца – нагулянный, незаконный…
Надо решиться и рассказать Саше, она мудрая, поймёт, а если нет, то в ногах будет валяться, но не даст ей уйти! От одной мысли, что Александры больше нет в его жизни, становилось дурно. Хотелось стать крошечным, а потом и вовсе раствориться.
Семёну рассказал. Тот только у виска покрутил.
– Дурак ты, Валька! Пошли её куда подальше, скажи, что ни копейки не дашь. Посмотришь, как она запоёт! Вот моду взяли, шкуры! И не будь идиотом, молчи, Сашке ни слова – потеряешь её, не простит!
Валька был раздавлен, он не жил и ни на что решиться не мог, домой придёт, в глаза Сашеньки смотреть сил нет, душа на части рвётся! Жить с ложью не умел.
Александра не понимала, что с Валькой. Ласковый стал, проходу ей не даёт, а глаза на мокром месте, как у обиженного ребёнка. А то и голос повысит без повода, словно ищет, к чему бы придраться, главное – взгляд отводит…
– Валь, что с тобой, что происходит?..
Не выдержал, всё рассказал на одном выдохе, не пожалел ни себя, ни Сашку.
Она смотрела на него, ломала пальцы, а потом просто сказала, без зла и иронии:
– Это не твой ребёнок, Валя… У тебя не может быть детей. Не веришь, сходи к врачу, – и тихо ушла спать в гостевую.
Полночи не спала, но ни слёз, ни упреков не было, Вальку жалела и ненавидела. «Сама виновата, – думала она. – Нечего было в благородство играть, сносить упрёки Алевтины, может быть, и другое какое решение нашли, безвыходных ситуаций не бывает! А теперь что?.. Никогда, наверно, не забуду…»
Вся Сашкина жизнь держалась на огромном уважении к мужу. Теперь он казался слабым и обычным, непонятно, как жить дальше.
– Как-нибудь справлюсь, – сказала вслух и почему-то вспомнила Лизку, её сожителя и супругу, которой было гораздо трудней, чем ей.
Сашка проснулась рано, на душе как с похмелья. Ей долго не хотелось выходить из комнаты.
Вальки уже не было. На столе оставил записку.
«Если тебе трудно меня видеть, могу переехать на дачу. Саш, я совершенно запутался. Наверно, мы оба в чём-то виноваты, хотя, скорей всего, виноват я один. Я очень люблю тебя! Не оставляй меня. Я не прошу простить, наверно, это невозможно… Я сам себе противен. Ничего не хочу объяснять, ты сама всё понимаешь».
Александра всегда была абсолютно уверена в Вальке, знала, что любит. И не просто любит – обожает!