Катерина была далеко не страшилка – рыжая копна кудрявых волос, огромные голубые глаза и россыпь золотых веснушек. На любителя, конечно, но эффектная.
Всё это богатство ей досталось от той же бабушки, как оказалось, совсем даже не противной. А вот миниатюрная и тонюсенькая была в маму. «Лучше бы ростом в отца пошла, а то по всему видно, что брат высоким вырастет, а она, как первый блин, всегда комом», – сокрушалась Катька.
Подруг у мамы отродясь не было – так, знакомые да приятельницы. Не складывалось. Вот в этом Катюша точно повторяла мамину судьбу, не врастала ни в кого – не испытывала необходимости в постоянном присутствии. А романы случались. Правда, всё время ей мерещились мамины Лёни да Паши, со своими воображаемыми поклонниками общаться было легче, а главное – надёжней.
Первый опыт был совсем плачевным. На студенческой вечеринке, ещё на первом курсе, она познакомилась с Толиком с исторического. С виду милый парень, тихоня заумный. Они встретились всего три раза.
Он ждал её у входа, подпирая чугунные парадные ворота университета.
– Привет! Я узнал твоё расписание. Прогуляемся?
Катька пожала плечами.
Толик пытался взять её тяжелую сумку, она наотрез отказалась: и так не герой моего романа, ещё и с женской сумкой. Полный улёт!
Осень стояла питерская, «на выживание», как любила говорить Катя. Но Питер обожала каждой клеточкой. Однажды придумала теорию своего происхождения, и она ей очень нравилась: «Я дочь Невы и Петербурга!» Конечно, она никому не рассказывала, что, гуляя по городу, болтает с ним как с живым человеком, ну и с Невой, естественно, – мать всё-таки.
Толя шёл по Мойке и, пафосно раскидывая руки, вещал таинственные факты из истории человечества. Наверное, он рассказывал что-то стоящее, но ей было томительно скучно. Катька сослалась на неотложные дела, мило распрощалась на канале Грибоедова и растворилась на эскалаторах и в переходах метро.
На второе свидание Толик пришёл с алой розой, зажатой в кулаке. Катя почему-то вспомнила отца. «Неудачник!» – звучал мамин голос в голове. Они брели по Невскому, Толик даже не попытался взять её за руку. В нём не было игры, сути, глубины.
В последнюю встречу он пригласил её в маленькое бистро. Это было гораздо приятней, чем шоркаться по насквозь продуваемым улочкам и переулкам. Катерине полегчало и заунывные проповеди Анатолия показались не лишёнными интереса. Они заказали по салату с хрустящими ломтиками бекона и имбирный чай, согревающий тело и душу. Кате хотелось немного выпить, но она воздержалась: ну его! А то подумает невесть что! «А он и не такой уж зануда», – решила Катя, разомлев от тепла.