Мне карта категорически не шла, и я только наблюдал, как торгуются и играют другие. Несколько раз воровал блайнды, поднимая, но последние два раза пришлось пасовать, когда мне отвечали агрессивными ставками.
— В покере есть такое замечательное понятие, как покер-фейс, — периодически продолжал знакомить Валеру с прописными истинами. — Это означает невозмутимость в любых игровых ситуациях, будь у тебя на руках комбинация из двух тузов, либо самая мусорная рука, превратившаяся после флопа в выигрышную комбинацию. Вполне можно блефовать, не сохраняя покер-фейс, при этом демонстрируя эмоции, пытаясь обмануть соперников. Есть и другие приемы… Меня вот, если честно, при игре в покер раздражают игроки не перестающие разговаривать за столом. А вас? — оглядел я поочередно присутствующих.
Зоряна, которая только что с рукой из двух дам, собрав фулл-хаус, выиграла у Садыкова и Анастасии семьдесят рублей, застенчиво улыбнулась, остальные на провокационный вопрос не отреагировали.
На одной из следующих раздач мне пришли туз и двойка треф. Неплохая рука, к тому же ощутил знакомое чувство, что можно ухватить удачу за хвост. Поэтому сделал рейз — повысил втрое, кинув на стол три фишки по десять рублей. Валера в ответ повысил до ста. Я принял, остальные спасовали.
Одним слитным движением Кальтенбруннер выложил три карты флопа — две восьмерки и король. Ситуация для меня не очень — пара из восьмерок только на столе, у меня лишь старшая карта, туз. Шанс на выигрыш… невысок, прямо скажем. Потому что судя по агрессии, карты на руках у Валеры хорошие.
Демонстрируя безразличие, Валера подумал немного и кинул на стол две фишки по десять. Неплохо так, больше пятисот привычных долларов (если из моего мира) по сукну стола покатились. Люблю покер за легкость решений в расставании с деньгами.
— Интересное действие, — обратился я к сидящим за столом. — И вроде повысил, но без агрессии. Вполне возможно, что у Валеры сейчас хорошая рука. К примеру, туз и дама, и он не попал во флоп, а сейчас проверяет мою решимость идти дальше в торговле. Но может быть у него на руках король, и ситуация для него уже более благоприятная. Даже, возможно, два короля — очень уж он агрессивно вел себя на торговле. А если так, значит сейчас его сдержанность связана с тем, что он просто пытается вытянуть из меня побольше денег, — добавил я, принимая ставку.
С моей неподходящей рукой можно было и скинуть карты, спасовав. Но чувство близкой удачи зудело. Бороться было за что — в банке теперь находилось двести шестьдесят пять золотых рублей. Если на привычные переводить — это больше, чем полмиллиона рублей моего мира.