Верховную жрицу они встретили за поворотом коридора, похоже, та направлялась за королевой. И первый, жадный и тревожный взгляд с ноткой гордости тоже был направлен на неё. Видимо, жрица не была уверена, насколько воспитанница оправилась от переноса. Второй же достался будущему королю. Неприязни в нём не было, как не осталось и следа былой сердечности. Но и выказывать неуважение она тоже поостереглась.
– Рада, что вы в добром здравии, – Маара всё же на мгновение коснулась щеки королевы, но тут же снова спрятала руки в длинные рукава одеяния, прикрывавшие до кончиков пальцев. – Если вы уверены в своем решении, идите за мной.
Но с места не сдвинулась, переводя взгляд с Тамилы на Марифа. Королева и сама на мгновение скосила глаза на жениха, сама не зная, чего ожидая. В том, что он держит слово, уже убедилась, и всё равно на мгновение поддалась неуверенности.
– Мы уверены, – он взял её свободную руку, переплетая пальцы и прямо глядя на жрицу. Та, поколебавшись ещё секунду, поклонилась:
– Надеюсь, никто из вас не пожалеет об этом скоропалительном решении, – и отступила, освобождая проход в святилище. – В обители нет ни одного мужчины, который мог бы помочь вам приготовиться к обряду…
– В этом нет нужды, я справлюсь сам. – Мариф на мгновение ободряюще сжал ладонь королевы. – Просто укажите, где я могу это сделать.
По зову Маары из соседней двери выглянула одна из тех жриц, что помогала матушке Тархе перенести Тамилу. Она выглядела бледной и изможденной, но держалась вполне бодро:
– Прошу за мной, господин.
Комнатка, в которой они когда-то давно, а по факту всего сутки назад, пили чай, казалась ещё меньше. Чан с водой, от которой поднимался пар, смешивающийся с удушливым ароматом воскуряемых трав. Две жаровни, не столько греющие, сколько освежающие хмурые стены теплым живым огнем. Стопка полотенец на полу. И верховная жрица, жестом отославшая помощниц.
Тамила знала, что ей оказывают честь, любая девушка будет счастлива, если главная Её служительница сочтет невесту достойной собственноручно омыть тело и подготовить душу.
– Я не буду отговаривать тебя от задуманного, – Маара выглядела будто чуть постаревшей и ссутулившейся. Да и в голосе её не было прежней раскатистой силы. Теперь это была некрасивая уставшая женщина в поре отцветшей юности. Могущественная, но несчастная. – Я не смирилась с твоим решением, отнюдь. Но если старейшая и мудрейшая из нас сочла возможным помочь, не пожалев собственной жизни, я не стану обесценивать её жертву.
Пока говорила, жрица приблизилась и начала помогать расстегивать застежки на платье королевы. От грязной одежды ощутимо пахло тиной и лошадьми.