Одна милая старушка, коренная уроженка США, изобрела незатейливый, но крайне надежный способ приработка к пенсии (шучу, шучу, пенсий тогда и в проекте не было!). Она заказала столяру детскую колыбель таких размеров, в которой мог вполне комфортабельно расположиться взрослый мужчина. Дальше было совсем просто: очередной соискатель американского гражданства на пару минут в эту колыбель укладывался, старушка смотрела на него душевным материнским взглядом, а потом являлась к судье и с честнейшими, понятно, глазами клялась, что «этого вот господина она в колыбели видела». И ведь формально все было правильно! Видела. В колыбели. Ни словечка лжи. Всего-навсего не уточнялось, что лицезрение в колыбели происходило часок назад… вполне возможно, старушка была не одна такая хитромудрая.
Наивные и бесхитростные судьи в природе как-то не встречаются. Судьи наверняка все понимали, но как они могли такие показания опровергнуть? Очень уж долгую возню пришлось бы затевать ради одного-единственного мошенника… Вот и выписывали по всей форме документ, и одним американцем становилось больше…
Был еще один обычай, уникальный для Европы. В восемнадцатом веке Англия была единственной европейской страной, где законные мужья продавали с аукциона законных жен. Да-да, именно так и обстояло. Причем продавали не где-нибудь в подпольных притонах или глухих закоулках, а средь бела дня, при большом стечении публики (правда, обычай этот существовал только среди «низших классов», простонародья).
Слово современнику и очевидцу: «Обыкновенно муж приводил жену, на шею которой была накинута веревка, в день ярмарки на площадь, где продавали скот, привязывал ее к бревну и продавал в присутствии необходимого числа свидетелей тому, кто давал больше других. Судебный рассыльный или какой-нибудь другой невысокий судебный чин, а часто сам муж, устанавливал цену, редко превышавшую несколько шиллингов, муж отвязывал жену и водил за веревку по площади. Народ называл такого рода торг the hornmarket (ярмарка рогатого скота. – А.Б.). Покупателями обычно бывали вдовцы или холостяки. После такой продажи женщина становилась законной женой покупателя, а ее дети от этого нового брака также считались законными.
Тем не менее мужья иногда после покупки настаивали на венчании в церкви».
Не было закона, разрешавшего подобную торговлю, – но не было и запрещавшего. Как мы видим, мелкие судейские чиновнички сами участвовали в торгах. Вообще-то власти с этими ярмарками боролись, но крайне вяло: пару раз в год местный судья приезжал с помощниками, именем закона приказывал всем разойтись и уезжал с чувством исполненного долга. Назавтра торговля начиналась сначала, а до очередного визита судьи проходило очень много времени…