Я достал баян и не спеша осмотрел его. При дневном свете он произвел на меня совсем другое впечатление. Баян, как видно, уже немало послужил на своем веку, на его лаковой поверхности я заметил множество мелких царапин, ребро правой клавиатуры было стерто до древесной белизны, кожаные ремни угрожающе потрескались, клавишные пуговицы неровно пожелтели, кое-где выщербились. Но все это были сущие пустяки в сравнении с тем, что в руках у меня был настоящий баян, пусть маленький, пусть неполный, но баян все-таки, а не какая-то тебе гармошка, на которой умеет пиликать чуть ли не каждый, у кого она имеется. И то, что баян оказался старым, подержанным, меня уже радовало, словно бы вместе с потертостями и царапинами переходила ко мне от бывшего хозяина и какая-то доля его умения, — играл же кто-то, так почему же я не научусь, чем я хуже?
За ночь я все обдумал, и пора было приступать к делу.
Моих скудных познаний музыкальной грамоты, полученных в сельской школе, где уроки пения нам преподавал учитель немецкого языка, побывавший в прошлую войну в плену в Германии и изредка робко аккомпанировавший нам на сиплой фисгармонии, которая стояла в зале с тех времен, когда здание школы было еще помещичьей усадьбой, вполне хватило на то, чтобы уразуметь разницу между исполнением и аккомпанементом. Еще ночью я решил, что если буду подбирать и заучивать чистую мелодию, как это делал когда-то на хромке, то учение мое затянется бог знает на сколько. Тем более что баян не гармошка, тут полный набор голосов, и скрадывать или прятать за басами наиболее тонкие переборы, как это иногда приходится делать гармонистам, на баяне уже неприлично. Не проще ли начать с аккомпанемента? Подобрать аккорды — сначала три в миноре, потом три в мажоре — этого, я знал по гармошке, на первый случай вполне хватит. Сам буду петь, а аккордами аккомпанировать… Затем подключать басы. Так и стану двигаться от песни к песне. Когда свободно освоюсь с аккордами, тогда можно и усложнять, разнообразить игру правой рукой.
Я не то чтобы сознавал, а скорее чувствовал, что поступаю вопреки всем правилам даже для самоучки, что так я никогда не стану серьезным баянистом, ибо переучиваться труднее, чем овладевать сначала, но иного выбора у меня не было — к Новому году в отряде должна быть музыка, хотя бы самая простенькая… К тому же — мне не терпелось доказать, что и мы не лыком шиты.
Я уже знал, с чего начну. Конечно, с «Во саду ли, в огороде…». Нет ничего проще этой мелодии, для которой вполне хватает четырех аккордов. С нее я начинал на балалайке, на гармони, с нее начну и теперь. Первым делом найти те четыре знакомых по гармони голоса, которые так ясно звучат в голове.