– К вечеру придем к Огре, – сказала Тавра. – Вы уже подумали о том, что ей скажете?
Услышав вопрос, Найя наморщила лоб.
– Я собираюсь рассказать ей о ситуации и узнать, сможет ли она что-то посоветовать. Что может быть сложнее?
– Вам предстоит беседа с матерью Огрой, Спиралерогой. Ртом Тра. Она была рождена из мира сразу как ребенок и мать. Она видела Тра еще до того, как ростки гельфлингов проросли в саду всех существ. И ты будешь говорить с ней столь обыденно?
– Я буду говорить с ней так же, как говорю со всеми остальными, – ответила Найя. – С уважением… если она его заслуживает.
Голос Гурджина прозвучал продолжением голоса его сестры, с той же мерностью и аргументами.
– Если она так стара, как о ней говорят, то она предпочтет прямой разговор. В конце концов, это язык естественного мира.
Тавра неодобрительно покачала головой, но не стала настаивать, а продолжила шагать дальше.
Кайлану нечего было добавить. Поговаривали, что Огра мудра и все знает… но Тавра сказала, что ей, возможно, уже известно о скексисах. Или еще хуже: возможно, она все знает и ничего не предпринимает. В песнях пелось, что гельфлинги были ее любимыми детьми, однако эти песни были написаны самими гельфлингами. Думает ли Огра о гельфлингах столько же, сколько и о других цветах в своем саду? Сможет ли она спокойно смотреть, как одно существо поедает другое, если это тоже относится к циклу жизни?
А самое важное – независимо от любых слов Огры, если она их вообще скажет, – можно ли ей доверять?
– Кайлан, ты что-то совсем притих, – заметил Гурджин, который шел предпоследним и рядом с Кайланом. Было странно находиться рядом с парнем, который ощущался как Найя, но ею не был. Несложно было поверить в их способность делиться своей влийа друг с другом, если у них даже аура похожа. Может, у них действительно была одна и та же жизненная энергия в двух телах.
– Мне нечего сказать, – произнес Кайлан.
Он совсем чуть-чуть соврал, но в этих словах была правда. Найя закашлялась в знак того, что она его услышала и озадачена теми же мыслями. Интересно, сообщила ли она о написанном на камнях брату, допустим, безмолвно сновидясь с ним по пути. Гурджин снисходительно пожал плечами – значит, не сообщила.
– Как скажешь, – произнес он и засмеялся собственной шутке. – Ой. Я до сих пор не поблагодарил тебя за то, что ты составил Найе компанию. Мы с ней выросли упрямыми и ни за что не отпустим то, чем обладаем. Я думаю, если бы не ты, она бы не оставила меня тогда в лесу. И мы все вместе уже бы валялись в каком-нибудь ручье, согласен?