Дэвы, постоянно озираясь, медленно стекались к своему старейшине, застывшему столбом посреди тропы, ведущей к водоему. А на лице Ракш-Ас-атая, обнажая клыки, растянулась улыбка… Ссутулившиеся плечи расправились, а грудь медленно вздымается набирая воздух…
Мечты… Они манят за собой и старого и молодого… В этих мечтах, Гных, а сейчас это именно Гных смотрит вдаль, купается в чистых водах искусственного озера, вкушает неизведанные яства и лежит на мягких постелях… Все, как в сказках… А еще, вокруг нет красного цвета… Какие цвета есть он не знает. Всю жизнь вокруг него только красный и черный… Но он обязательно узнает… Сказки иногда оживают…
Боксерская груша… Хотя нет… Эта… Как же она называется-то? Черт, в голове такой кавардак, что вспомнить не могу даже собственного имени, не то что деревяшку для тренировок. Круглый столб такой, с палками…
О! Вспомнил! Макивара называется… Вот сейчас я — макивара. Такая… Из кладовки, которая… С отломанными палками, или как они правильно? Да, все равно, в общем-то… Никогда всерьез не увлекался единоборствами. Чтоб прям, до фанатизма. В рамках обучения только.
Ну вот… Макивара я… Обшарпанная, с отколотыми щепками, переломанными палками и пыльная… Ух… Лучше б я помер…
Черт, чего так дышать-то тяжело? Грудь будто обручем сдавило, ни вдохнуть не могу, ни выдохнуть… Открываю глаза — темно. Закрываю глаза — все равно темно. Разницы никакой. Ощупываю пространство вокруг единственной свободной рукой — левой. Ага… Правая снова зажата так, что я ей двинуть не могу… Правда боли нет, надеюсь она цела… Снова становиться одноруким, желания нет, вот совсем никакого, если честно…
Если вспомнить, что мы вроде бы, падали куда-то… Точнее на что-то, имеющее солидную силу тяжести. Типа планеты, да… Сам факт того, что я сейчас думаю, а, значит, не помер, учитывая все мелкие нюансы, уже можно назвать невероятным везением. Еще бы голова перестала гудеть… Причем как-то странно гудит… Волнами, а потом БУХ… Тишина… И снова — БУХ!
А нет… Это не в голове… Кое-как придя в себя и собравшись с мыслями, понимаю, что то, что я принял за приступы головной боли, вовсе не является ею. Просто по нашей секции, в которой стоят клетки, эхо разносится… Что-то, с силой бьет в стену… Я бы сказал, с чудовищной силой, раз такое эхо…
— У… да чтоб… да через три… и… — Непонятная тяжесть, придавившая меня к грязному полу, матерясь, начинает ворочаться.
О! Вот и дядя очнулся… Нет, я конечно все понимаю, но мне еще на станции досталось не хило, а тут еще и в качестве матраса используют… Слава богу, Ники не стал ворочаться, устраиваясь поудобнее. Сначала раздался шлепок, будто упало что-то мягкое, но объемное. Вроде мешка… А уже через пару мгновений, я наконец смог сделать нормальный вдох…