— Макс, ты как? — Ники, оставив клетку в покое, подходит ко мне и присаживается на корочки.
— Ну… Сложно сказать… — Не меняя позы, отвечаю на вопрос, который последнее время слышу все чаще. Эх… Не по той дорожке я пошел… Что ни день, то «проблемы со здоровьем», хе-хе… В частности с моей ягодичной мышцей, ищущей себе приключений… — Вроде жив… Кстати, как думаешь — нас специально сбросили с корабля, или у наших пленителей возникли определенные сложности во взаимопонимании с очередными неизвестными разумными, таким необычным способом, как применение оружия, выразившими свое недовольством?
— Эк, ты завернул… Головушка болит, да? — Ники какое-то время переваривал мою сложную словесную конструкцию, после чего этак сочувственно хмыкнув, хлопнул меня по больному плечу.
— Ай, блин… У меня ж дырка там, а ты лупасишь… — Дергаюсь из-за резкого напомнившей о себе боли. — Вот голова как раз не болит, да… — Боль, появившись быстро уходит. — Просто… — Приподнимаю тело, и поворачиваю голову к дяде. — Надоело, понимаешь? Сколько можно-то? Не успею с одним дерьмом разгрестись, тут же новая куча сверху сваливается. Еще больше, еще вонючей и жиже… — Снова ложусь на пол, в ту же позу, как до этого. — Бегаем чего-то, прыгаем, скачем. А толку ноль… Мы с тобой с Земли улетели, чтобы помощь найти, а нашли… — Замолкаю на полуслове. Да и что сказать, в большей части проблем, рухнувших на мою голову, виноват лично я сам… А сейчас вот хандра напала, и все тут…
— Накрыло, да? — Ники, не дожидаясь ответа, усаживается на пол, подтянув колени к груди и положив на них руки. — Все тебе не мило и все зря? Впереди только тьма, как в этом помещении? — Подсветки от дядиного комбеза, достаточно, чтобы видеть его силуэт, но вот выражения лица уже не разобрать.
— Угу… — Бурчу в ответ.
— Знаешь, у меня в Содружестве осталась девушка… Тогда, две сотни лет назад… — Голос дяди звучит тихо, едва разборчиво. — Мы с ней планировали пожениться, завести ребенка… Сразу, как только вернусь из очередного рейда…
Историю про Киру я уже слышал, но так в общих чертах. И более спокойным тоном, как просто рассказ. А вот сейчас, я прямо кожей ощущаю, ту тоску, что терзает Ники. Черт… Непривычно…
— Ты думаешь я хотел возвращаться на Землю, именно в тот момент, когда там полыхнула первая эпидемия и началась смута? Или оставаться на двести лет? — Голос Ники звучит все тише, будто и не мне он это говорит, а сам с собой беседует. — Нет, само собой, найти родину, было приятно, но…Ты понимаешь, пять лет это кажется мало, на самом деле это солидный срок… У меня была своя жизнь…