– Вот. – Констебль вернул бумагу Мартину. Тот мельком просмотрел список:
– Семеро. Где восьмой?
– А, – констебль запнулся. – Да, еще сын Васила Заяца там был… Пацан совсем… они чудом уцелели, говорю же…
Он дописал восьмую строчку. Мартин кивнул:
– Отлично. Теперь, пожалуйста, я хотел бы познакомиться с делом, которое вы завели по факту убийства, совершенного в поселке неделю назад.
– Убийства?! – Констебль вскинулся. – У нас мирный поселок, дыра, хе-хе… Вам, конечно, глядя из Вижны, представляется, что дыра… у нас нет убийств, давно… несчастный случай был, девушка упала с лестницы…
– Эта девушка?
Мартин выложил на стол крупную фотографию тела на прозекторском столе; констебль глянул – и поспешно отвел глаза. Его круглые щеки сделались серыми.
– Эта? Вы точно помните? – Мартин выкладывал одно фото за другим, скоро весь стол оказался покрыт жуткими снимками. – Упала с лестницы? Точно? А в этом ракурсе?
Констебль задергался, будто на сковородке:
– Несчастный случай…
– Вряд ли счастливый. – Мартин выложил поверх снимков канцелярский документ. – По моему запросу тело было заново освидетельствовано, вот результат экспертизы – подлинный, а не тот, что вы нарисовали на коленке. Вы понимаете, констебль, что вы подставили коллег? Начальство? Думаете, вас будут покрывать?
И Мартин улыбнулся так, будто за спиной у него стояли комиссары всех провинций во главе с министром общественного порядка из Вижны и все смотрели на констебля, как на обгадившуюся собачонку. Эгле одобрительно кивнула.
– Я не понимаю, – пролепетал констебль, – чего вы от меня хотите… куратор. Я полагал, что Инквизиция занимается ведьмами…
– Погибшая была неинициированной ведьмой и состояла на учете. Ее насмерть забили камнями на центральной площади. Вы не сочли нужным открыть уголовное производство.
Констебль не знал, куда ему смотреть: его взгляд отталкивался от страшных снимков, ненадолго застревал на канцелярском документе, пускался блуждать по комнате, избегая Мартина, в ужасе шарахаясь от Эгле. В глазах отражалась страшная внутренняя работа: констебль пытался понять, не припрятан ли у Мартина в папке приказ о его отстранении или, того хуже, аресте.
– Там ведь было много людей, – мягко сказал Мартин. – Столько свидетелей… если начать их допрашивать, думаете, никто не проговорится? Никто не испугается, не захочет сотрудничать со следствием?
– Но… Вы же сами говорите, что людей было много! – Констебль наконец-то выбрал линию защиты. – Кого обвинять?! Сто человек? Кто бросал камень, кто не бросал… Кто в голову, кто в ногу… Как вы это определите? В конце концов, была же причина! Люди столько пережили! Где была Инквизиция, когда мы задыхались от дыма?! Где была Инквизиция, когда ведьмы издевались над нами, когда наших соседей чуть не убили рядом с родным поселком?!