В длинной изящной лодке, стоящей у конца причала, она заметила две фигуры в дорожной одежде, с лицами, скрытыми масками. Третий человек тащил на руках маленькую девочку со смуглой золотистой кожей, как у Харкана. Девочка отчаянно сопротивлялась, во рту у нее был кляп, руки и лодыжки связаны.
Мятежники из Красной Короны? Вряд ли. Что будут делать повстанцы с украденными детьми? И если именно Красная Корона повинна в похищениях, слухи об этом непременно дошли бы до Элианы через осведомителей в подполье.
Возможно, это такие же охотники за головами, как и она сама, но зачем Бессмертной Империи платить за то, что и так легко получить? К тому же их тут целая банда. Так что этот вариант был маловероятен.
Один из людей в лодке протянул руки, чтобы принять девочку. Элиана заметила, что на дне лодки лежат какие-то странные тюки. Она пригляделась – это были другие девочки и женщины, связанные, лежащие без чувств…
В сердце Элианы вскипел гнев.
Она вытащила длинное, тонкое лезвие Свистуна из голенища сапога.
– Куда-то собираетесь, господа? – спросила она и без раздумий бросилась на них.
Человек, стоящий на причале, обернулся как раз тогда, когда она налетела на него. Она крутанулась, заехав сапогом ему под подбородок. Он упал, задыхаясь.
Один из незнакомцев в лодке выскочил на причал. Элиана полоснула его по горлу клинком Арабета и столкнула вслед за подельником.
Девушка развернулась, упиваясь победой, и жестом подозвала похитителя, по-прежнему стоящего в лодке.
– Иди ко мне, дорогой, – ворковала она. – Ты же меня не боишься, правда?
Когда-то она старалась избегать убийств. Впервые она убила человека шесть лет назад, когда ей было двенадцать. Розен Ферракора, мать Элианы, взяла ее с собой на дело – последнее перед ранением, – и кто-то донес на них. Повстанцы знали, что они придут, и устроили засаду.
Розен уложила двоих, в то время как Элиана пряталась в темноте. Мать всегда говорила ей: Я буду оберегать тебя от убийства как можно дольше, малышка. А пока просто наблюдай. Учись. Тренируйся. Я научу тебя всему, чему обучил меня мой отец.
А потом одна из нападавших повалила Розен на землю, и Элиану захлестнул дикий гнев.
Она бросилась на женщину и всадила свой маленький клинок ей в спину. А потом стояла и смотрела, как из задыхающейся жертвы вместе с потоком крови уходит жизнь.
Розен схватила Элиану за руку и утащила ее прочь. Дома на кухне ее братишка Реми – ему тогда было пять лет – смотрел на нее широко раскрытыми глазами, когда шок перерос в панику. С руками, запятнанными кровью, она горько рыдала в объятиях матери.