— А когда султан покинет Стамбул…
— Тогда можно делать всё, что вы сочтёте необходимым, синьор Кабрал, — оскалился Мирко. — Сперва выжигать ракетами и разрушать калёными ядрами, а потом высаживать отряды опытных, матёрых головорезов, желающих крови и золота. Великому магистру нужен Константинополь, а не населяющие его фанатики. Кто бежит — пусть бежит. Кто поднимет меч — тот будет уничтожен.
— Те, кто падает ниц, прося милости?
— Крестоносцы не воюют с женщинами и детьми, — опередил храмовника де Лима. — А обычных жителей Стамбула, кто сдаётся — вязать. Посмотрим, кто из них кем является.
— Это как? — навострил уши д'Армер.
— По пожеланиям Его Величества. Будем смотреть по имеющимся рабам и тем женщинам, что в их гаремах. Если найдутся рабы-европейцы или женщины единой крови, что скажут: «Повесить!»… Тогда повесим, высоко и быстро. Или голову с плеч, это как получится. Не найдутся либо не скажут так — изгнание по ту сторону Босфора.
Недолгое молчание было прервано сперва хохотом фон Меллендорфа, а потом его же словами:
— Вот почти все и сдохнут, у кого есть рабы из европейцев или наложницы.
— А тебе что, жалко их?
— Нет, Джузеппе, нисколько. Как говорит Его Величество, по мощам и елей. Думаю, бывшие рабы придут ссать на ещё не закопанные тела своих уже не хозяев. Говорят, что только там, у магометан порабощённые, оказавшись освобождёнными, могут лишь жалобно плакать, не зная, что им делать со свободой.
— Не верю!
— Это так, синьоры, — процедил Гнедич. — Не все, не всегда, но часто. Иные народы. Иной разум, чужой нам дух. Для них иногда рабство слаще воли, а хозяйский пинок или плеть привычнее и понятнее, чем необходимость самим принимать решения. Но… До тех нам нет никакого дела. Я не флотоводец и не могу давать дельные советы по управлению флотом, но промедление даст нашим врагам лишнее время. Это… нежелательно.
— Ты прав, Мирко, — согласился де Лима. — Перейдём от стратегии к тактике. Сейчас уже смеркается. Но завтра с утра вы подходим к Стамбулу и начинаем, перекрыв путь между западной и восточной его частями. И вот как это будет…
Командующий флотом начал отмечать на карте планируемые передвижения отдельных частей флота, не забывая при этом отслеживать то, как на это реагируют остальные. Понимал, что он тоже может ошибиться, а вот другие могу ошибку и подметить. Время? Оно пока было, уж несколько часов точно. Потом сон, без которого нельзя. Ну а утро, оно окончательно расставит всё по своим местам.
* * *
Стамбул, февраль 1498 года.
Дым, распространяющийся по городу огонь, пожирающий не отдельные дома даже, а целые улицы. Массовое бегство простых жителей за пределы городских стен, как можно дальше, только бы не оставаться под угрозой изжариться заживо. В том огне, который падал действительно с неба, хоть при всём этом и не был карой Аллаха. Просто очередное порождение больного разума этих шайтанов из Европы… из Рима.