- Ярослав, - ахнула она, - я рада видеть тебя и без столь щедрого угощения. Проходи. Мне очень приятно.
Пока я убирал верхнюю одежду, Мила поставила цветы в воду и убирала продукты в холодильник. Есть мне не хотелось, хотелось совершенного другого. Прижав ее к холодильнику, поцеловал со всей страстью, показывая, чего бы мне сейчас хотелось.
- Тогда в спальню, - скомандовала она. - Я тоже еще кушать не хочу.
Глава 21. Мила
Ярослав стоял на пороге в расстегнутом пальто, держа в руках пакет из недешевого магазина и очень красивый небольшой букет мелких роз. Бежевый свитер и простые синие джинсы невероятно ему шли, сейчас он ничем не напоминал большого и сурового босса. Забрав деликатесы, ушла на кухню, чтобы убрать их в холодильник. Через несколько минут мужчина прижал меня к дверце холодильника и буквально набросился с голодным поцелуем. Не прерывая его, подхватил меня под попку, приподнимая, пришлось обхватить ногами его талию. Целуясь, добрались до дивана в гостиной. Так и не отпустив меня, сел на него и переместил руки на грудь, мягко сжимая ее.
- В таких шортах только с ума сводить, - сказал Подгорский, оторвавшись от лапанья груди и начав гладить ноги.
- Хватит уже болтать, - потянула с него свитер, - есть дела интереснее.
Диван мы проверяли на прочность очень тщательно, кровать тоже. От страха сжималось сердце, что такой простенький трюк про таблетки Ярослав раскусит, но нет - обошлось. Врать было тяжело, ведь я его обманывала самым циничным образом. И с каждым разом было все тяжелее. Не будь у Подгорского такого положения и столько денег, вполне можно было бы попытаться построить отношения, но не в нашем случае. Я страстно желала, чтобы беременность наступила в этом цикле, потому что Ярослав затягивал. Невозможно остаться равнодушной к постоянному проявлению воспитания даже в мелочах - когда открывают дверь машины или офиса, подают верхнюю одежду и прочие сейчас уже забытые мелочи. Он не умеет говорить много и красиво, как Фиников, например, но каждое слово действительно означает именно то, что означает. Никакого подтекста. Черт, меня начало изводить чувство вины - врать стало совсем тяжко. Каждый раз, занимаясь сексом (хотя сейчас это уже больше похоже на занятия любовью), потом мне было стыдно смотреть ему в глаза. Я его использовала. Предавала. Пусть это и не измена, но явно не лучше. Меня в эти отношения засасывало с каждым разом все сильнее, кажется, я даже влюбилась. Немного. Иногда хотелось остановиться, но я слишком далеко зашла. Когда Подгорский уезжал к себе, хотелось рыдать от того, какую кашу я заварила. Но признаться было еще страшнее. Черт, вот какого хрена он такой нежный, внимательный и заботливый? Мало болтает, с ним просто и понятно. Мужчина, как специально для меня созданный, но с которым я не могу быть вместе. Замарашки не выходят замуж за принцев, а уж за королей - тем более. Зато со мной навсегда останется частичка его. Мужчины, которого, кажется, я полюбила. А в середине января я узнала, что план удался - я беременна. И нет больше смысла продолжать наши встречи. Аудита тоже осталась последняя неделя. Подошли к концу почти три недели моего чистого счастья.