За пределами Лакмары командование планирует устроить большой бабах. Не помешает заодно пощипать сидящих в городе пехотинцев. Пусть не думают, будто они целиком и полностью контролируют первый городской уровень.
Наконец Шнык вывел отделение на исходную позицию. Чаг с превеликим удовольствием выбрался из технического туннеля на «свежий воздух».
– Поаккуратней. Не вздумайте в окнах светиться. Заметят… – предупредил Шнык.
Отделение засело в очередном, ничем не примечательном доме на проспекте Первопроходцев между Оптовой и Ладицкой улицами. На первый взгляд большая комната на первом этаже выглядит нетронутой. Но, Чаг пригляделся внимательней, на полу чёрное пятно, а на стенах и потолке множество мелких выбоин. Не иначе во время зачистки десантники закинули в комнату гранату.
Светиться в окнах Шнык запретил, но если очень нужно, то выглянуть всё же можно. Чаг вытащил из кармана круглое зеркальце на палочке и плавно, стараясь не делать резких движений, поднял его чуть выше подоконника.
В маленьком кружочке отражается перекрёсток проспекта Первопроходцев и Оптовой улицы. В двух угловых зданиях напротив засели космические пехотинцы. В тёмных окнах время от времени мелькают тёмно-красные силуэты. Возле входных дверей, словно скульптуры, замерли «Муравьи».
Десантники не дураки. Пусть они физически не могут контролировать весь первый городской уровень, но у них всё же хватило ума создать сеть опорных пунктов на стратегически важных перекрёстках. Как раз такой опорный пункт находится на пересечении проспекта Первопроходцев и Оптовой улицы.
– Непоседа, что там? – рядом присел Шнык.
– Сидят миленькие, даже носа не кажут, – ответил Чаг.
– Ну и пусть сидят. Не долго им осталось.
Было бы лучше залечь в засаду в одном из двух свободных зданий на углах перекрёстка, но… Наверняка десантники нашпиговали их минами. Лучше не рисковать.
Сейчас начнётся! Сердце забилось чаще, а по спине пробежал холодок. К этому невозможно привыкнуть. Чаг повернул зеркальце. В маленьком кружочке отразился проспект и площадь Пионеров. Центр Финдоса космические пехотинцы превратили в самый настоящий форт. Лезть туда – натуральное самоубийство, да и незачем.
– Отделение, приготовиться, – тихо произнёс Шнык.
По цепочке от солдата к солдату приказ командира разошёлся по отделению. Чаг подтащил «Дюбель» поближе и заранее откинул прицельное приспособление. Ожидание изматывает больше всего. В бою оно как-то легче. Думать некогда, только успевай стрелять и увёртываться. А когда сидишь в засаде, да ещё под носом у противника, в голову лезут дурные мысли. Чем ближе час икс, тем больше потеют ладони, а коленки предательски трясутся.