Историк Рональд Делдерфилд рассказывает:
«Повсюду в Париже знаменитые и малоприметные люди ждали своей очереди «чихнуть в мешок», как выразился один якобинец-террорист, и каждый вечер группа конвоируемых обреченных брела к гильотине, возвышавшейся на просторной открытой площади, известной ныне как площадь Согласия.
Пали почти все жирондисты, так же как и Дантон со своими друзьями, обезглавленными за непростительное преступление – умеренность. Революция переросла в страшную игру с роковой рулеткой, когда абсолютно никто, даже сами палачи, не осмеливались предсказать, кто останется в живых после этой бойни.
Конец наступил неожиданно, 27 июля 1794 года (9 термидора по республиканскому календарю).
Страшась своей собственной неминуемой гибели, группа негодяев арестовала Робеспьера и его окружение и гильотинировала их всех менее чем за двадцать четыре часа. Эта группа абсолютно не собиралась прекращать террор. Ее члены пошли на такой шаг ради спасения своих собственных шкур. Однако теперь парижане с лихвой получили кровопускание. Его уже давно можно было бы остановить, если бы жертвы не выказывали на плахе такого мужества, а вопили бы и рыдали, как это делала Жозефина в Ле-Карме. А термидорианцы вдруг с недоумением обнаружили, что огромное большинство сограждан принимают их за спасителей и освободителей от тирании.
Они сделали то, чего в сложившихся обстоятельствах могли от них ждать. Они приняли полученную в кредит благодарность, приукрасили свой фасад, сформировали Директорию и арестовали прежних своих сообщников <…> Тюрьмы быстро опустели, и среди первых узников, освещенных лучами солнца, оказалась Жозефина».
6 августа 1794 года в коридоре возле камеры Жозефины раздался громкий крик надсмотрщика:
– Вдова Богарне, вы – свободны!
От счастья Жозефина потеряла сознание…
Придя в себя, она тут же отправилась на поиски своих детей, скрывавшихся в это время у надежных друзей, имена которых не дошли до нас. Выяснилось, что после гибели отца и заключения в тюрьму матери, согласно определению правительства о том, что дети дворян были обязаны изучать какое-нибудь ремесло, Эжен был отдан в подмастерья к столяру, а его сестра Гортензия стала обучаться у портнихи в парижской модной лавке.
Надо было как-то и на что-то жить, и Жозефина недолго думала, как ей поступить. В тюрьме она перенесла страшные испытания, научившие ее очень многому, а посему немедленно начала подыскивать себе покровителя. Для начала она возобновила свои прежние связи. Однако денег по-прежнему не было, зато были малолетние дети на руках, и их надо было кормить…