Контора Денниса Вудса наводила на мысль об аквариуме.
— Дженни говорила, вы познакомились в Сан-Антонио, — сказал я.
— Это допрос? — спросил Деннис.
— Нет-нет, что вы.
— В таком случае оставим мою частную жизнь в стороне.
Для нас с Люси подобное начало выглядело весьма проблематично. Мы ведь не собирались обсуждать его бизнес.
Я попытался объяснить, почему спросил, где познакомились Деннис и Дженни.
— Когда Дженни приходила ко мне в контору, она сообщила очень ценные сведения по делу Сары Телль, — сказал я. — Но, чтобы продолжить работу с этими данными, я бы хотел, чтобы вы, по возможности, их подтвердили.
Поскольку она явно кое в чем солгала, мог бы добавить я. Но не добавил.
Деннис Вудс отвел взгляд в сторону, посмотрел в окно. Его контора располагалась на тридцать четвертом этаже. Видно было на многие мили вокруг. От зноя воздух у горизонта дрожал.
— Дженни постоянно говорила о Саре, — тихо сказал Деннис.
— И что же она говорила? — спросила Люси.
— Что Саре пришлось очень тяжко и что ей хватило духу попытаться порвать с прошлым. Что она была невероятно надежным другом, лучшим, какого можно себе представить.
— Каковы были их отношения после того, как Сара уехала из Техаса? — спросил я.
— Контакты становились все реже и в конце концов оборвались. Но через несколько лет Сара угодила в неприятности и тогда позвонила Дженни, попросила помочь. Сперва я не понимал, о чем идет речь, однако потом об этом начали писать газеты. Я умолял Дженни не встревать в эту историю, твердил, что ее это не касается. Но она меня не слушала.
Что ж, по крайней мере, эта часть истории Дженни правдива. Сара действительно звонила ей и просила помочь.
— Дженни что-нибудь говорила о виновности Сары? — спросил я. — Она считала Сару невиновной в убийствах, в которых ее обвиняли?
Деннис Вудс наконец оторвал взгляд от окна. Вид у него был совершенно измученный.
— Именно этого я никогда не понимал. По всей видимости, для Дженни важным был не сам вопрос виновности. Она снова и снова повторяла только одно: что Саре нужна ее помощь и что она ее заслуживает. Говорила, что есть вещи, которых я вообще никогда не пойму, и мне нужно просто-напросто примириться с тем, что Сара для нее очень много значит. Не скрою, меня угнетало, что она ничего подробнее не говорила. Но сам я не имел ни малейшего желания ввязываться в судебный процесс об убийстве, и мне не нравилось, что Дженни намерена в него вмешаться.
— Но ведь она и не вмешивалась, — сказал я. — И не вмешалась бы, даже если бы процесс состоялся. Сара отказалась принять ее помощь. Вы знали, что Дженни переправила в Швецию дневник и железнодорожный билет?