– Да ладно, Ветер?! Ты думаешь, ты знаешь, какой он человек? – Элис закипала, понимая, что реально на ситуацию смотрят только они с Вик.
– Я уже и не знаю, что думать… – откликнулся Сэм, и все поникли.
– Предлагаю голосовать.
– Это бред, Элис.
– Конечно, бред. Если честно, Мика, то тут и голосовать не за что – мы не можем впустить в дом предателя. Но вы слишком наивны, чтобы это принять, поэтому будем голосовать. Прошу высказаться всех присутствующих. Я начну? – Элис ловила себя на мысли, что все это напоминает представление в каком-нибудь захудалом цирке, а сама она – печальный и язвительный клоун. – Я против того, чтобы Эван жил в нашем доме. Мы не знаем, кто он на самом деле, что может совершить и какие силы имеет в этой истории. Раз он скрывал свое происхождение, значит, все не так просто и безобидно. Кто следующий?
– Элис, мы не можем выгнать Эвана. Мало того, что это бесчеловечно, но это прежде всего – его дом. Он был здесь первым, он ментор и почти что хозяин этого дома.
– Тогда, Костра, давайте выгоним меня, как самого адекватного человека!
– Малышка, потише на поворотах! – Родж хмурил свои густые рыжие брови и смотрел на всех исподлобья. Таким вечного хохмача и пройдоху еще не видел никто из присутствующих. – Ваше голосование – дрянь. Кроме тебя, Вик и Ирга-мать-его, никто не станет выгонять Эвана. Костра всех любит, как детей, я и подавно не тот, кто может кого-то судить. Для Лин он – старший брат, она ж любит его без памяти. Каждый здесь чем-то обязан Эвану, каждый привязан к нему, так что кидайте дурное дело. Тут разбираться надо, что за магия сработала, – сам не верю, что несу такую чепуху, но как есть, ребятки.
– Родж прав. Эван для всех сделал слишком много, чтобы не дать ему второго шанса. Он ведь дал его каждому из нас. – Ветер говорил для всех, но смотрел только на жену.
– Да идите вы все к черту! – Элис решительно двинулась в сторону лестницы, подальше от этого коллективного помешательства. – Давайте, впускайте его в дом, сюсюкайте с предателем – а я посмотрю, чем это обернется! Только не жалуйтесь потом.
Пока она поднималась к себе в комнату, Вик что-то бурно доказывала остальным, а Лин побежала обрадовать Эвана. Злость кипела внутри Элис, грозилась пролиться едкой кислотой, разъесть к чертовой матери этот проклятый дом с его проклятым ментором! Что еще должно случиться, чтобы все наконец поняли, что Эван опасен? Кто знает, может, он и прописал это всеобщее прощение сам для себя? Элис заперла комнату изнутри и заплакала. Просто, навзрыд, как маленькая девочка, которую обидел мерзкий мальчишка. Тот самый, что еще вчера провожал ее домой после школы. Буря эмоций внутри не унималась, готовилась разорвать ее на сотни маленьких Элис. А самое страшное, что как минимум одна из этой сотни точно бы побежала к Эвану, уткнулась носом в его шею и простила бы все на свете.