Мужчина за стойкой стыдливо потупился и протянул три бейджа с надписью «Посетитель» Эвану.
– Сдадите мне на обратном пути – я отдам ваши документы. Пойдемте, я провожу вас в комнату для посещений. Руставо сейчас приведут туда. – Мужчина двинулся по длинному коридору, стены которого украшали рисунки и совместные фотографии детей. Элис раньше даже не задумывалась, сколько их, одиноких подростков, в этой вселенной. – Должен предупредить – там есть камеры. И вещи, что вы принесли, проверят.
– Зачем? Это… это мерзко!
– Разные люди бывают – по обе стороны нашего забора. Мы хотим уберечь детей. Иногда – от них же самих.
Костра за спиной понимающе вздохнула, и Элис тут же стало стыдно. Она так привыкла быть резкой и сосредоточенной в последние дни, что порой перегибала палку, прямо как сейчас. Этот охранник ни в чем не виноват, да и правила, что установлены для посетителей, вполне разумны. А вот бросаться на людей было не обязательно. Пока Элис занималась самоосуждением, они как раз пришли в комнату для посещений. Она оказалась просторной и очень светлой, словно создатели понимали, как важно рассмотреть каждую черточку, каждую морщинку и родинку людям, которые вынуждены расстаться. Большой мягкий ковер на полу был изрядно потрепан, а вот диваны возле стен, наоборот, выглядели очень свежими и почти нетронутыми. Элис так и видела, как воспитанники приюта обнимаются с дорогими людьми вот тут, посреди комнаты, да так и стоят, обнявшись, или опускаются на ковер, присаживаясь почти как дома. Диваны слишком далеко, сил до них дойти почти нет, да и сложно, сидя на них, смотреть друг другу в глаза.
– Эван! – Звонкий голос Лин донесся из коридора. Элис обернулась, вглядываясь в происходящее. Все было как в кино: Эван бросает на пол пакеты с вещами, подхватывает на руки Лин, которая бежит к нему со всех ног, прижимает ее крепко-крепко, и вокруг – никого и ничего. Элис заметила, как дрожали ресницы у Эвана, как напряглись руки, как расширялись ноздри от попыток не заплакать – он ведь мужчина, пример и рыцарь для Лин, он не должен плакать. Элис улыбалась, глядя на эту картину, позволяя себе, слабой и сентиментальной девушке, пустить слезу от трогательности момента. Лин тем временем звонко поцеловала Эвана в щеку и заметила наконец, что он пришел не один. Ловко спрыгнув на пол, она подбежала к Костре, вытирая своими худенькими пальчиками слезы с лица женщины. Она что-то горячо и быстро говорила Костре, успокаивая ее, то обнимая, то снова касаясь лица. Также наградив ее поцелуем, Лин побежала к Элис. И все случилось в точности так, как Элис представляла минутой ранее: они обнялись, словно не виделись много-много лет, Элис опустилась на колени прямо на ковре, чтобы лучше рассмотреть каждую родинку на лице, каждую светлую крапинку в глазах Лин. Та улыбалась, очень искренне и счастливо, при этом все лицо было мокрое и соленое.