– Как она? – Его лицо тут же оживилось, преобразилось, словно тот самый слой пыли сдуло весенним ветром.
– Держится, – улыбнулась Элис. – Наша девочка очень храбрая: вела себя так, словно не в приют попала, а на курорт. Мы тебе купили телефон новый, он в пакете. Там есть номер Лин – можете разговаривать, когда захотите.
Астор сдержанно кивнул, но Элис чувствовала – это было для него самой важной и счастливой новостью. То, что в доме все в порядке, он понял, едва Элис вошла в палату. Иначе сюда бы врывались бойцы Вик и полицейские в лучшем случае. В худшем – очередные головорезы, жаждущие крови.
– Нам дали временный дом, так что, как только Акина разрешит, мы заберем тебя. Может, тебе что-то нужно сейчас? Ты только скажи – мы все достанем.
– Нет, спасибо, у меня все есть.
«Кроме руки», – мысленно добавила Элис, словно прочла во взгляде Астора. Она старательно, точно как охранник парой часов ранее, пыталась не смотреть на культю, но то и дело ловила себя на странном любопытном разглядывании. Словно в детстве: тебе сказали не трогать корочку, что покрыла рану, а ты с садистским удовольствием закусываешь губы от мелкой противной боли, но все равно по миллиметру отдираешь ее. Жуткая человеческая природа – словом ли, делом, взглядом все возвращаться и возвращаться к источнику боли.
– Могло быть и хуже, – отстраненно заметил Астор, и Элис дернулась, обнаружив, что просто таращится туда, где должна быть правая кисть воина. От неловкости и стыда она залилась краской, устало прикрывая веки.
– Прости. Просто…
– Ты никогда не видела человека без руки? – Голос Астора был ровным и спокойным, что скорее настораживало, нежели восхищало. Не должен человек так равнодушно принимать то, что теперь он навсегда останется калекой. Тем более когда навсегда – действительно означало навсегда. До конца этой гребаной вселенной. – Это здесь – медицина и все такое. В моем мире жестокость и войны были на каждом шагу. Когда у кого-то из головы торчит копье, а рядом лежит другой – с распоротым животом, отсутствие части руки уже не кажется таким страшным.
Элис проглотила тугой комок – воображение очень живо нарисовало все то, что описывал Астор. Она старательно искала, за что зацепиться, чтобы сменить тему, и нашла:
– Кстати, о копье. Куда подевалось твое? Не подумай, что я по нему скучаю, – Элис улыбнулась и потерла шею, вспоминая горячий прием, – просто любопытно – давно уже его не видела.
– Лин заставила его закопать.
– Что?
Астор улыбнулся, явно вспоминая это событие, – улыбка вышла очень теплой и далекой.