— Эй, милочка! Ау! Муж-то знает? — сноровисто орудуя шприцом, весело спросила краснолицая медсестра. — Не против? Муж-то?..
О чем они говорят? Муж? Кто это?..
Лера плохо соображала, но одно она знала точно — нет у нее никакого мужа! Разве можно назвать этим основательным, пахнущим табаком, силой и уверенностью словом ТОГО человека? А он вообще… человек?
Разве может муж кричать «Шалава!» и выкручивать руки так, что хрустят суставы и лопаются кости? Разве может хватать за затылок, и, больно впиваясь пальцами в шею, орать, брызгая слюной, а потом швырять на пол — и по ребрам… ногой?
Разве можно назвать мужем человека, который, найдя в мусорном ведре злосчастные две полоски, ударил ее — Леру, жену! — в живот?..
…На аборт она была последней из тройки. Их всех запустили в кабинет, в котором стояло три кровати, и первую девушку быстро увели в смежную комнату, а тетка рядом все раскачивалась из стороны в сторону, приговаривая: — Посмотри, посмотри ты, у меня уже ногти синие!
Лера не смотрела. Старалась не смотреть на окровавленное белье, когда тетку приволокли под руки и свалили на вторую кровать. А потом настала ее очередь.
…На свежий февральский воздух она вышла, силясь не закрыть затянутые туманом глаза, и, если бы не зорко высматривавший жертву таксист, неизвестно, как добралась бы до дома.
— Мам, потом, — с трудом разлепив пересохшие губы, она скинула шубу и повалилась на кровать. А когда проснулась, с родителями состоялся серьезный разговор.
Она получила развод — отчим использовал все свои связи, но все равно решила уехать в другой город.
…Однажды, где-то через месяц после развода, когда Лера решила, что все нормально, он пришел.
Она проснулась среди ночи от того, что нечем было дышать. Спросонок в темноте, задыхаясь от страха и нехватки воздуха, Лера не сразу поняла, что происходит.
Он лежал на ней, придавив тяжеленным горячим телом, и головой тоже давил на лицо, сплющивая нос, губы и страшно вращая сверкавшими в темноте белками. Одной ручищей бывший муж прижимал Леру, а другой шарил между ног, делая ей больно.
— Что, сука, думаешь, избавилась от меня? — для того чтобы произнести это, ему пришлось немного привстать, и Лера судорожно, хрипло задышала освобожденным ртом.
— Что тебе надо? Как ты вошел?! — просипела она, изо всех сил сжимая колени и извиваясь всем телом, стараясь скинуть с себя мучительную тяжесть. — Отпусти!
— Отпущу, сучка, пока отпущу. Но я найду способ тебя достать, ты поверь! — с этими словами он наконец-то слез и быстро исчез за дверью.
А Лера зажгла везде свет и до утра просидела на кровати, тараща на дверь совершенно безумные глаза и сжимая в руке кухонный нож. Так ее нашла мать, с трудом разжав побелевшие пальцы.