Я поворачиваюсь, прислоняюсь к двери, запрокидываю голову назад. Думаю о словах мистера Перкинса, что золотоискатели чаще гибли от рук друг друга, чем от опасностей, которые скрываются в жестокой темноте леса.
Но они не смогут слишком долго удерживать меня здесь, не смогут.
Вожатые обнаружат, что парни сбежали. Услышат музыку, долетающую с противоположного берега озера. Придут узнать, что здесь происходит. Обыщут дом. Найдут меня и выпустят отсюда.
Да, но что если они не придут? Что, если Сюзи права, и им больше нет никакого дела до того, чем занимаются их подопечные? Куда уходят по ночам? Главное, чтобы к подъему все были в своих койках, и ладно.
Если я останусь здесь взаперти, то сколько времени пройдет, прежде чем меня кто-то хватится?
– Эй! – отчаянно кричу я и барабаню в дверь кулаками. Бам! Бам! Бам! Может, кто-нибудь услышит и найдет меня. Хотя сомневаюсь я что-то, что меня кто-то сможет услышать, когда так гремит музыка. И вообще, есть ли кому-то из них дело до всего этого.
«Утонул», – снова думаю я.
Макс утонул в озере, ушел в бездонную глубину, возможно, замерз до смерти еще до того, как вода заполнила его легкие.
В таком случае, где же его тело? Где оно спрятано?
Нет, я что-то упускаю из вида.
Какую-то очень важную деталь, без которой все остальное лишено смысла.
Я медленно вдыхаю и замираю. Успокоиться, успокоиться, успокоиться.
Мне кажется, я слышу голос:
– Нора.
Я моментально поворачиваюсь и спрашиваю:
– Да?
– Ты там как? Нормально?
Это Сюзи.
– Нет, – отвечаю я. – Совсем не нормально. Ты должна выпустить меня.
Мне кажется, я слышу ее дыхание. Негромкое, слегка прерывистое.
– Я не могу, – после короткой паузы отвечает она.
– Почему? – я чувствую, как все сильнее сжимается мое сердце.
– Если я помогу тебе, они меня тоже запрут… – голос Сюзи уплывает в сторону – наверное, она повернула голову, чтобы посмотреть, не приближается ли кто-нибудь. – Они же чокнутые. Ретт думает, что их всех в тюрьму посадят.
Конечно, они чокнутые, если решились запереть меня в комнате. Настолько чокнутые, что голоса в своей хижине по ночам слышат, думают, что их жуть какая-то преследует. Призрак Макса. У них мозги набекрень поехали, а у меня сердце как молот бьется в груди. Я чувствую, что начинаю паниковать.
– Просто выпусти меня, Сюзи, – умоляю я. – Если они меня поймают, я им не скажу, что это ты мне помогла. Понимаешь, я просто не могу здесь оставаться.
Темнота в комнате такая, что, кажется, готова проглотить меня всю. Непроглядная тьма, бездонная.
Снова довольно долгая пауза, и я уже начинаю думать, что Сюзи ушла, бросила меня.