Кроме уже упомянутых занятий с самой Брендой, для улучшения своего английского я записался на бесплатные курсы, однако посетить удалось всего несколько занятий. Как-то раз моя рыжая американская жена решила подвезти меня домой и заехала на эти курсы. И ужас! Она увидела, как я стою и разговариваю с Наташей, девушкой из Белоруссии, которая училась вместе со мной в одной группе.
— Больше ты туда не пойдешь! — заорала Бренда, как только мы приехали домой.
— Но почему?
— Ты записался на эти курсы, только для того, чтобы общаться со своими русскими сучками!
Она так и сказала «Russian bitches».
Спорить с ней было страшно. Когда Бренда визжала, то её лицо багровело, тонкие губы искривлялись и начинали походить на гадюк, а меж ними, как у пираньи, торчали мерзкие, мелкие зубки.
Мне же скандалы мне были совершенно не нужны, и поначалу я просто пытался отшучиваться, но к несчастью Бренда была начисто лишена чувства юмора. То есть, пошутить с ней все-таки было можно, но сначала нужно было об этом предупредить. В крайнем случае, поцокать языком или состроить глупую рожицу, чтобы хоть как-то подготовить её мозг к последующей остроумной шутке.
Район Чикаго котором мы жили, назывался Гайд Парк (Hyde Park), там находился университет, в котором и училась моя вторая половина. Большинство населения в этом районе составляли чернокожие.
Я устроился массажистом в парикмахерскую недалеко от дома, и стал единственным работающим там белым человеком. Хозяин салона Стивен, обещал платить мне 50 % от каждого массажа. Он был хороший парень и хороший парикмахер, но никакой не бизнесмен. Стивен постоянно сам кого-то стриг, а я сидел в небольшом массажном кабинете довольно далеко от входа в салон. Никто из посетителей даже и не догадывался, что в салоне есть массажист. В результате за первые две недели моей работы моя зарплата составила всего 120 долларов.
— Стивен, — просил я, — повесь, пожалуйста, объявление, что в твоем салоне можно сделать массаж. А то ведь никто об этом и не знает.
— Да-да-да, — отвечал он, продолжая стричь посетителя, — я обязательно завтра это сделаю!
И не делал ни хрена.
Отсидев еще неделю без работы, я решил увольняться.
Но Стивен очень хотел, чтоб у него работал хотя бы один белый и предложил мне $1200 в месяц просто за то, что я буду приходить на работу.
Каждый день в 10 часов я заходил в салон, здоровался с сотрудниками и проходил в массажный кабинет. Там, как церковная мышь, высиживал 7 часов, перелистывая журналы, а потом вежливо прощался со всеми и уходил. Клиенты приходили ко мне были крайне редко.