— Как? А разве Россия не часть этой страны?
Бородатый бомж, которому я подал 25 центов, узнав, что я из России сказал мне:
— Спасибо брат, — сказал бомж, — ты очень правильно поступил, что приехал к нам в Америку. Я недавно прочел, что в вашей стране очень бедная и тяжелая жизнь.
Бомж почесал грязную пятку, потом этой же рукой достал из рваной сумки кусок хлеба и начал его жевать, потрясывая бородой.
Телевидение тоже не спасало. Если и показывали репортажи из России, то в основном старых и плохо одетых людей. В переполненных больничных коридорах лежали умирающие люди. И над всем этим царствовал бандитский беспредел: в людей стреляли, их пытали, насиловали и резали на части.
Мне уже и самому становилось невдомек: «Как это я умудрился в такой стране прожить более 30 лет и остался нерасчленённым?»
Приближалось Рождество. На праздники было решено поехать в Пенсильванию, чтобы провести несколько дней в доме родителей Бренды. Эту новость я воспринял с большим энтузиазмом. Все-таки новое место, новые люди, какое-никакое общение.
Для меня, человека выросшего в Советском Союзе, Новый Год всегда был самым светлым праздником. Новый Год — он же всегда пахнет ёлкой, мандаринами, искрится шампанским! А салат оливье! Как бы его не ругали, но лучшего салата в мире просто нет. А грибочки? А водочка? А шпроты? Новый Год — это всегда тайна. От Нового Года вечно чего-то ждешь!
К родителям Бренды мы приехали вечером под Рождество 24-го декабря. В доме кроме родителей моей жены находилось ещё несколько родственников. Они сидели в креслах, и вяло беседовали. Отец Бренды предложил мне бутылку пива Budweiser 0,3, и я не отказался. Я по наивности ожидал, что сейчас накроют стол и начнут пить, есть, и веселиться. Но ничего не менялось, кто-то ушел, а в 11 часов Бренда сказала, что на втором этаже нам приготовили комнату и пора уже идти спать. Несколько удивленный, я поднялся наверх.
— Ты опозорил меня перед всей родней! — зашипела на меня Бренда.
В тусклом свете ночника она являла собой живое олицетворение богини Мегеры.
— Я сказала родственникам, что ты не пьешь, а ты на глазах у всех, — тут она сделала особенно страшное лицо, — выпил целую бутылку пива!!!
— Ну, ты бы хоть и мне сказала, что я не пью, — оправдывался я, — а то ведь я об этом ничего и не знал.
— Как мне теперь завтра с ними общаться?
К тому времени я уже хорошо усвоил, что с чудовищами спорить нельзя. Им подчиняются или их убивают.
— Ну, извини, дорогая, что я тебя так подвел.
Злобно втянув сквозь зажатые зубы воздух, Бренда ушла в туалет.