Спокойнее! Я сделал глубокий вдох, волнение сейчас ни к чему. Копы вот-вот заглянут в гардеробную, а я ещё под потолком вишу.
Сначала осторожно переместил руку, потом ногу и втиснулся на полку, прикрывшись коробкой, вторую поставить уже не успел. Дверь в гардеробную резко раздвинули.
Я вжался в стену, левую руку и ногу поджал под себя так, что чуть ли не сложился книжкой напополам. Полицейский шарил по стенке, пытаясь отыскать выключатель. Раздался щелчок, зажёгся свет, ударив в глаза. Я зажмурился, застыл и затаил дыхание. Эти десять секунд, которые коп рыскал среди вешалок с одеждой, показались долгими часами. Когда он начал шелестеть одеждой прямо подо мной, я и вовсе буквально слился с полкой, став её частью, по крайней мере, мне так казалось.
– Никого! – крикнул он.
– И здесь чисто, – отозвался второй. – Успели, похоже, уйти.
Полицейский вышел из гардеробной, дверцу не задвинул, свет не выключил. Ну и чёрт с ним, я радовался, что они уходят и, наконец, могу вдохнуть полной грудью.
И этот вздох оказался для меня роковым. Полка тихонько скрипнула, крепление не выдержало, раздался треск, и я с грохотом рухнул вниз прямиком на кучу обувных коробок.
Ё-моё! Это же надо, чтоб так не везло-то!
У меня оставался один вариант: ломиться с разбегу в окно и бежать что есть мочи, надеясь на свою ловкость и проворность. Но копы оказались быстрее. Когда я поднялся на ноги, на меня уже смотрели два нацеленных пистолета и две торжествующие мексиканские рожи.
– Hola, idiota! – усмехнулся один из копов.
– Сам придурок, – огрызнулся я по-русски, вставая и потирая ушибленный бок.
Глава вторая, или Орёл попадает в силки
Я тоскливо глядел в окно взлетающего с зелёной лужайки скайера. Ярко-красная крыша виллы мелькнула и исчезла. Настроение было паршивое, болели рёбра от полицейских дубинок, но я не мог ещё раз не попытаться удрать. Несопротивление целесообразно только тогда, когда ты невиновен либо тебе светит небольшой срок. Но в моём же случае попытка бегства при задержании особой роли уже не сыграет.
Я ощущал попеременно, как на меня накатывает то злость, то отчаяние. А ведь всё было так хорошо. Я ведь был почти у цели. Я уже мысленно распрощался с Мексикой и на всех парах мчал с сёстрами в Россию.
А всё этот проклятый сейф. Ну и на кой чёрт он мне сдался? Будто осёл упёрся в него. А ещё это дурацкое ощущение – как будто я точно знал, что там мешок бриллиантов, не меньше. А там пшик! Бумажки и фотографии эти. До сих пор картинка стоит перед глазами – чёрное пятно смолы на сером камне. Жуткие эти фотографии, если честно, было в них что-то такое, отчего у меня волосы на руках и затылке ершились. И почему этот американец хранит их в сейфе? Наверное, он просто больной на голову…