Засели они крайне рискованно, прямо в парке на лавочке. Но дед отказывался посетить даже самую занюханную забегаловку.
– Лучшего я недостоин, – твердо сообщил он братьям.
– Ты, дед, чего так себя принижаешь? – серьезно спросил Гера и не моргнув глазом хватанул сивухи из пластикового стаканчика.
– Потому что грехи свои знаю. – Старик повторил его подвиг.
А грехи он свои и правда знал. Аура деда просто поражала красками. Те же рваные раны. Но вместо гнетущей пустоты саморазрушения они были заполнены светом раскаяния. И этот свет еще держал старика в этом мире. Где-то там внутри его души скрывался волшебный крючок. И пока он там был, старик мог сколько угодно искать смерти, все было бы напрасно.
– Грехи? – довольно натурально простодушно переспросил Гера. – Да ты, отец, вроде человек душевный. Какие же это грехи такие страшные?
– Да, очень страшные. – Дед посмотрел младшему из рыцарей прямо в глаза. – Я дочь свою продал да жену погубил. Тебе этого мало?
– Ну, положим, жену свою вы, Федор Николаевич, не сгубили. – Лука сбросил маску. Индюку понятно, старикан и так все скоро поймет. – Чужого на себя не берите. Да и никого еще за любовь не наказывали.
– Вот врешь и не краснеешь, – ответил дед, переведя на него пытливый взгляд. – Небось, и сам по шапке именно за нее и получал.
Лука опустил глаза.
– Вот так-то. – Старик залпом хватанул еще стакан. – Зараза, и она меня не берет… Так что вам надо?
– Регину спасти, – пожал Гера плечами и отодвинул от себя пузырь с сивухой.
Теперь уже глаза опустил старик.
– Да жива она, – нехотя выдал ему Лука. – Если хочешь этого, то так и будет. Увидишь ты ее. Перед самым своим концом. Устраивает?
– Естественно. – Дед серьезно кивнул. – Только это меня и держит.
Лука криво улыбнулся. А вот и тот самый волшебный крючок. Легок дед на заключение сделок. Бизнесмен фигов.
– Расскажи о сделке. – Скрыть неприязнь рыцарю не удалось, да он особо и не старался ее скрывать.
– Я ее любил. – Начало было неоригинальным. – Я до безумия любил свою жену. У меня в целом свете никого, кроме нее, и не было. Я только ею и жил… Но она заболела.
– Рак легких, – уточнил Гера брату.
– И это при том, что она и не курила никогда в жизни, – горько усмехнулся Огурцов. – Заболела, и никто помочь не мог. Все эти коновалы фиговы… Только сочувственно улыбались да плечами пожимали. А тут эта…
– Ведьма, – подсказал Лука.
– Да какая разница, кто она! – Дед махнул рукой. – В общем, она обещала помочь. А цена… Скажи я кому другому, засмеяли бы.
– Отдай то, чего дома не знаешь. – Гера устало потер переносицу. – Понятно все.