Как сохранить семью счастливой? Псково-Печерские листки. Выпуск №2 (Авторов) - страница 89

Если корень будет хорош, то и ветви будут лучше развиваться, и за все это вы получите награду. Поэтому все будем так делать, как прилично заботящимся о благе не одной души, но о многих чрез одну. Ибо дочери при вступлении в брак должны так выходить из отеческого дома, как выходят борцы из места состязаний, то есть они должны знать в точности всю науку, с помощию которой они могли бы, подобно закваске, все смешение возвести к его подлинной красоте.

И сыновья опять до того должны быть скромны, чтобы скорее всего можно было узнавать их по их благонравию и целомудрию и чтобы они заслужили великую похвалу и от людей, и от Бога. Пусть они научатся обуздывать чрево, воздерживаться от лишних издержек, быть расчетливыми, нежно любящими, пусть они научатся повиноваться власти. Ибо таким образом они могут доставить родителям великую награду. Тогда все будет ко славе Божией и нашему спасению, о Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым Отцу, вместе со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Иоанн Златоуст, святитель.

Увещеваю вас, возлюбленные. Избранные беседы. М.: Отчий дом. 2008. С. 439–443.

Отец и мать — два воспитателя. Но где у нас воспитатель отец? Его нет. Нужно сознаться, что у нас муж-отец стоит гораздо дальше от семьи, детей, чем мать. Он редко интересуется детской жизнью: иногда приласкает, иногда побранит, но настоящей любовной близости у отца к детям часто нет. Это очень печально. Воспитание лучше всего ведется тогда, когда дети находятся под действием обеих стихий — мужской и женской. Мужское влияние давало бы твердость, энергию, приготовляющую к жизненной борьбе. Женское — смягчало бы мужской эгоизм и материализм. Увы, к сожалению, во многих семьях отец слишком суров и детям обещает дурное наследство: он воспитывает душу упрямую, не освещенную радостью, часто подорванную и безсильную.

У нас часто отец смотрит на себя как на непогрешимого законодателя, который упорно хочет строить волю детей по своей воле. Он давит всякую мысль, которая ему не нравится, всякое стремление воли, несогласное с его вкусами, не понимая, что у каждого поколения своя жизнь. Он, вместо того чтобы новые стремления и порывы вводить в Христово русло, хочет силой подавить их. Он, как тюремщик, смотрит за детьми, а не как «духовник», следящий за ростом детской души и направляющий ее любовью. Но ведь от тюремщика всегда хочется уйти.

В области веры родители часто все внимание обращают на внешнюю дисциплину веры (правда, теперь и этого не бывает) и не показывают детям любящего Христа, не вводят в святилище нравственных заветов Господних. В области нравственной жизни они упорно навязывают им свои идеалы, не трудясь пересмотреть и проверить их. В области духовных стремлений, в выборе дела не считаются с детьми, потому что их души не знают и силой тянут туда, куда их душа не хочет. Растут дети, есть у них свои боли, свои нужды. Падают, поскользаются. И нет около них никого. Сами родители не поддерживают их. И нет их, когда нужно взять за руку сына или дочь и провести любовно и ласково через пропасть — грехи.