Магов… Оставили в живых, но особым ритуалом выжгли Искру дотла, превратив в «обычных» людей. Сей жестокий (для магов, конечно) посыл был направлен, в первую очередь, для тех, кто держал в голове мысли, далекие от подчинения.
С властью не играют.
— Почему же тогда они не вышли заранее? — не сдавался Вист, подпрыгивая на месте. Ему не было холодно, но нервное напряжение последних дней давало о себе знать. — Ведь знали, чем грозит ситуация. А теперь пусть пеняют на себя.
— Ты в курсе, что боярские наемники перекрыли все дороги и не выпускают никого через кордоны? — поддержал старшину другой осназовец, смоливший сигареты одну за другой. — Всех обратно заворачивали. А кто сопротивлялся, пытаясь вырваться к нам — стреляли по ногам.
— Трубецким, Волгиным, Сапаровым и Михалевым нужны заложники, чтобы прикрываться ими, если дело дойдет до боевых действий. Да и в переговорах они тоже могут сыграть решающую роль, — пояснил Бусыгин, досадуя, что высокое начальство не пояснило как следует обстановку. Вот и злятся бойцы, вроде того же Виста, на обывателей, которые ни в чем не виноваты, по существу. — Разведка уже доложила, что в усадьбы смутьянов согнали жильцов половины Хамовников. Там и дети, и женщины, и старики. Врежем по ним со всей дури, а, Вист?
— Что вы так на меня смотрите? — рыкнул осназовец, поправляя на плече ремень карабина. — Если дадут приказ пройтись частой гребенкой — будете оспаривать?
— Когда дадут — тогда и будем действовать, — отрезал Бусыгин. — Кстати, почему до сих пор магов не прислали? О чем сотник думает?
Осназовцы Москвы и присланные из близлежащих городов подобные отряды в течение двух суток проводили оперативные мероприятия по оцеплению боярских усадеб, замеченных в бунте. Таких точек набралось четыре. Самый неприятный рассадник оказался здесь, в Хамовниках. Сами того не подозревая, смутьяны заперли себя в очень плохом месте. С тыла их подпирала Москва-река, где на противоположной стороне уже появились армейские части бронеходок. А со стороны Зубовского бульвара подтянулись осназовцы.
Среди техники, растянувшейся по дороге словно гигантская железная анаконда, пошло оживление. Бусыгин цыкнул на своих парней, чтобы они выкинули сигареты и разбежались в разные стороны. Если идет начальство — разнос обязательно устроят. Старшина и сам был не рад, что ожидание затягивалось. Только вчера пошли в наступление со стороны Плющихи, сбили боевые охранения боярских дружин, как пришел приказ отойти. Уже могли находиться дома с женами и детьми…
— Господин сотник! — Бусыгин вовремя увидел в куче странного народа нашивки своего начальника. Служилый боярин Варфоломеев, тертый мужик пятидесяти лет, с обвислыми и посеребренными усами, как у варяжских воев, уверенно вел толпу прямо к грузовикам и бронемашинам, грозившим Хамовникам длинноствольными пулеметами с турелей. — Вверенное мне подразделение находится в боевом ожидании! Происшествий за ночь не произошло. Мятежники не предпринимали никаких действий!