— Три больших порции сатсы, три лаваша и два кувшина вина, — сделала она заказ девушке-официантке, — Это мой брат Гнеш, — представила она его Ивесу.
— Ого, я вижу, вы оба основательно проголодались, — молодой офицер весело и демонстративно оценивающе оглядел субтильного Гнеша, которого похлопал по плечу, назвав своё имя, и отнюдь не пышную Вику, — Если бы я хотел навсегда остаться во Вьеже и взять себе одной из жён такую прерасную девушку, я бы вынужден был хорошенько подумать, потяну ли я её прокорм.
— Не переживай, — не обиделась на шутку Вика, — Прекрасная девушка в состоянии прокормить себя сама. К тому же, третья порция — для моей рабыни, — всё же пояснила она.
Пока ждали заказ, Гнеш, слушая их пустую болтовню о погоде, красоте вьежских женщин и весёлости даторских нравов, и чувствуя себя третьим лишним, весь извёлся и крутился, как на иголках.
— Можно, я с Нюрой поем, на улице, — попросил он, когда принесли заказ, — И ещё раз к причалам сходим.
Вика согласилась, и Гнеш убежал на улицу к рабыне, забрав их порции и один кувшинчик лёгкого разбавленного столового вина.
— Не очень-то брат на тебя похож, — сказал Ивес, проводив его взглядом.
Вика, расслабившись в приятной компании, чуть не брякнула, что он ей вообще не брат, и что Гнеша она, меньше недели назад, первый раз в глаза увидела. Хорошо, что вовремя успела прикусить себя за язык.
— А где, этот твой Растин? — спросила она, не найдя в памяти Неллы ни одного воспоминания о такой стране, — На севере?
Вика рассуждала, исходя из опыта своего родного мира. Раз светлокожий и беловолосый — значит, северянин.
— Нет, — Ивес, тоже с удовольствием, вслед за нею, угощался сатсой, рыбкой, точь-в-точь, похожей, и по виду, и по вкусу, на барабульку, так полюбившуюся Вике ещё в той её жизни, как Нелле нравилась сатса — в здешней, — Далеко на западе. За Серым архипелагом.
Разговор с офицером Вике понравился, как и он сам. Ивес был прекрасным рассказчиком, а Вика — ненаигранно удивительно любопытной и увлечённой слушательницей. К тому же, то, что рассказывал он, и правда, было очень интересным.
Когда Ивес Воск засобирался возвращаться на корабль — хотя летнее солнце ещё светило ярко, время, всё же, уже подошло к завершению дня — они оба оказались так же искренне расстроены предстоящим расставанием, как были рады состоявшемуся знакомству.
— Где же ты была все эти шестнадцать декад? — с грустью спросил он, положив на её руку свою, придержав, когда Вика полезла за деньгами, чтобы рассчитаться с официанткой, — Не надо, пожалуйста. Я расплачусь, мы же договаривались.