Устроились мы хорошо. Домик небольшенький, но с огородиком. Корова купленная, конечно, не наша Машка. Но такая кормилица, она одна была и будет. А эта Верка – совсем непутящая. И молока дает по четверть ведра. И что за корова? Но другой нету. Потому, наверное, и продали дешево. Город, Тайка, большой. По улицам ездят грузовики и ходят люди в ботинках. Не как у нас, только в сапогах. Я целый день – по дому, ребятишки в школе. Все с книжками бегают. Вырастут, все докторами будут. Андрей – на стройке. Избенка хоть и неприметная, а три спальных места для вас найдем, пока не устроитесь. Приезжай, Тайка. Пора тянуться к культуре. А то еще год, и разговаривать мне с тобой будет не о чем. Совсем отстанешь. Торопись, пока совсем не опоздала. Кланяюсь низко вам всем. Вам и всей семье.
– Чего это она, Сергей? Тоже, культурная нашлась. У меня, поди, два класса церковно-приходской школы. А у ей чего? Только детей всю жизнь ро́дила и ро́дила. Знаешь, сколько у ей детей народилось? Сергунь, ты, поди, и не знаешь! 19 штук! Это выжили шестеро. И всех, главное, в поле родила. Ужасть, не сказать словами. Работает, работает в поле. Сама видела, девчонкой была. Вдруг как закричит, бабы ее под руки – и за стог. Все шумят, охают. Меня посмотреть не пускали. А потом – раз, и ребеночек. Кто-нибудь из баб юбку свою нижнюю сымет быстро, разорвет, ребенка завернут. Померло детей-то только много. По каждому Фекла убивалась, спасу нет. Хотя убивается, убивается, а потом раз, и опять ее Андрей за Степку лупит. И когда успевала – и детей рожать, и от мужа к Степке бегать.
Сергей усмехнулся бабьим-Таисиным рассказам.
– Да ладно, Тайка, ей же надо перед кем-то бахвалиться? Вот тебя и выбрала. Но ведь зовет! Любит она тебя пуще других сестер.
– Это точно. Вреднючая только.
– А что, Тайка, поехали. Выучусь на водителя, чай, из трактористов – дело нехитрое! Глядишь, получится! И Кольке – лучше, все-таки город. Мальчонка у нас боевой, пытливый, вопросами тебя умучил. Отведешь его в библиотеку. Пущай лучше книжки читает, пока дом не спалил да себя не сжег.
Таисия невольно перекрестилась. Что да, то да. Колька шебутной, спасу нет. Все с ним что-то случается. То топор на морозе лизнет, идет к матери, рот раскрыт, а на языке топор висит, то рубашка на нем огнем вспыхнет. А уж последний случай с родительской кобылой и вообще вспоминать неохота. Таисия вздохнула.
– Боязно. С насиженного места. Хоть и голодно последнее время, и недоедаем, а все-таки и домишко какой-никакой свой. И телка у нас. А там чего? Фекле на шею садиться?