— Я обращаюсь к вам с предложением селяне. — Важно и весьма надменно сказал ариец.
— И чего ж ты там предлагаешь голытьба? — Сказал тот же голос.
— Если никто из воинов Салира не сбежит из города, если каждый из вас, будет сражаться до последней капли крови, если битва будет достойна арийского меча — мы не тронем всех тех жителей Салира, что смогут укрыться во внутреннем замке. После падения города, их дома будут разграблены, но все выжившие жители получат печать Свободных, и после, их никто не тронет.
Снова минута тишины, а потом кто-то беспокойно выкрикнул.
— Мы вашенские пороки и близко не подпустим! Ещё до того как к рву-то подтянете, мы их всех, того. Вот так-то! Ишь ты! Припёрся тут…
— У нас нет пороков. — Очень гордый сим обстоятельством, заявил ариец. Речь шла об осадных орудиях, если он правильно понял речь говорившего. Он не собирался пользоваться ничем подобным. Конечно, использование осадных орудий, никак не коснётся лица воина — в такой ситуации, их использование вполне оправдано. Но если Предводитель сумеет взять штурмом город, с такой мощной стеной, вообще без осадных машин — слава о такой победе, будет греметь и спустя сотни лет после его смерти! Так что никаких пороков. К тому же, у него есть нечто, получше. И вряд ли легенды об этой битве, запомнят такую маленькую деталь, как…
Над стеной, вдруг, словно гром грянул — все воины, бывшие наверху, разразились оглушительным смехом, более приличествующим табуну взрослых коней.
Логан внимательно прислушивался, подавив, хотя и с трудом, свой гнев. Смех громкий, хороший, там смеются физически крепкие сильные люди.
Битва будет доброй, если, прежде, страх не заставит их сбежать.
Гнев удалось задавить, позволив разуму работать лучше — в том у него была некоторая практика во время похода. Так что сейчас, справиться с собой, получилось проще и быстрее.
Сдерживаемые улыбки наёмников, наивно полагавших, что они скрыты от его глаз, Логан заметил, едва в первый раз проехался на своём новом «скакуне». Надо признать, в первый момент, он чуть не начал лупцевать наёмников Кохана кулаками прям на месте. А там кто знает, как бы всё пошло — дело вполне могло дойти и до мечей.
Однако в тот день, когда первый раз слабые люди Катхена, позволили улыбке пробиться на их женских лицах, Логан вдруг понял, что он знает, как заставить хлипких воинов Сабаса драться на пределе своих сил. Отвага и доблесть битвы, средь людей по обе стороны Великих гор, явление не частое. Однако он, ещё в сражениях с северянами, обратил внимание на то, что они безумно храбры, когда превосходят арийцев числом и очень плохо бьются, всё время норовят отступить, когда числом равны отряду воинов Тара. В тот день, в Орхусе, когда он готовился к походу и вспоминал свои старые мысли о странном поведении северян, всё сложилось воедино.