Задыхаясь, она закрыла рот руками, глаза наполнились слезами.
— Мо.. — мой голос дрогнул. — Больше не буду спрашивать. Это выглядит... отчаянно.
Ложь, сплошная ложь, она выглядела прекрасно, и я не мог находиться с ней в одной комнате, не мог даже сосредоточиться на вдохе и выдохе, если она собиралась продолжать так ходить. Я был готов убить любого мужчину, который посмотрит на нее, даже тех, как я знал были наполовину слепы из-за возраста.
— Тебе лучше уйти. — ее голос дрожал. — Сейчас.
— Мо.
— Пожалуйста.
Я сделал шаг к ней, потом еще один, и еще, пока не оказался в нескольких дюймах от ее лица.
Сделай это реальным! В моей голове раздался голос Феникса. «Ты должен заставить их поверить в это, или ты приговоришь их всех к смерти.»
— Ладно. — буркнул я, оскалив зубы. — Носи, что хочешь, меня это в любом случае не волнует. Ты просто была немного предметом обожания... той... — я усмехнулся, ненавидя себя. — С которой можно скоротать время. Но теперь, когда у меня есть ты... черт, какая разница, если они все хотят попробовать образец.
С криком она ударила меня по лицу, а затем ударила наотмашь. Я позволил ей. Лучше бы она ненавидела меня, лучше бы она верила мне, лучше бы она была жива.
— Я ненавижу тебя.
Я наклонился так, что наши губы почти соприкоснулись.
— Хорошо.
Она пронеслась мимо меня в слезах.
Я прислонился к стойке, позволив голове упасть, а желудок скрутило от гнева и печали.
— Ауч. — сказал Феникс позади меня. — Я говорил не для того, чтобы уничтожить ее, а чтобы заставить поверить в это.
— Не сейчас. — огрызнулся я.
— Би тусуется с Трейс и Мил. Тебе лучше надеяться, что они не слишком глубоко вонзят свои коготки. О, и Никсон хотел, чтобы я передал тебе, что пришло время ужина. Мужчины хотят, чтобы ты произнес молитву.
Я фыркнул.
Да, я собирался говорить с Богом перед людьми, которых должен был убить; это не было святотатством, нет, вовсе нет.
— Да помилует Господь мою душу. — пробормотал я.
— Ему лучше... — Феникс последовал за мной из комнаты. — Потому что я сделал гораздо худшее, чем ты, и я все еще надеюсь, что не сгнию в аду.
— А разве не все мы такие? — я вдохнул, вбирая в себя каждое лицо, которое собирался в конце концов предать. — Разве не все мы такие?
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
Коза Ностра просит только двух вещей — верности и молчания. Как уместно, учитывая, что одно умрет без двух.
Текс
Я вошел в столовую, ожидая, что сяду рядом с Никсоном, не к моему ужасу сидеть во главе стола. Черт, но они уже готовили меня к роли, о которой я никогда не просил, но у меня не было выбора.