Девушка приподнялась и закусила губу.
Будь я проклят, если мне это не нравилось.
— Кричи для меня. — прошептал я ей в рот, чувствуя вкус крови. — Только для меня, не для него... и никого другого. Ты моя. Заставь меня поверить в это.
С криком я вошёл в нее, одновременно дергая ее тело вниз за плечи, раз и навсегда настаивая на своём требованием.
Она приняла меня, а затем напрягла мышцы, сжимая меня самым интимным способом, который я когда-либо испытывал.
Внезапное ощущение заставило меня выгнуться назад, мое тело не было уверено, хочу ли я большего или меньшего.
Она двигалась подо мной, слегка покачивая бедрами.
Больше, определенно больше.
Острые ногти впились мне в спину, призывая двигаться все сильнее и сильнее, пока я не запыхался, пока все, что я видел — это Мо, пока она не стала всем моим миром, моим существованием.
Ее мышцы сжались вокруг меня, так сильно, что это единственное, что я мог чувствовать — все ее тело напряглось. С криком она притянула меня к себе, наши губы встретились где-то посередине, когда ее язык переплелся с моим.
А потом она тихонько застонала мне в ухо.
И я кончил — сильно.
Все.
Конец.
Мы посмотрели друг на друга — оба голые и запыхавшиеся, и я сказал одну вещь, которую знал, что ни один парень, который действительно любит кого-то, никогда не должен говорить.
— Мы не можем сделать это снова.
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
Презираемая женщина — это женщина, с которой не хочет иметь дело ни один мужчина, будь то это член Мафии или нет.
Феникс
Я отхлебнул виски и поморщился.
Знаете, это из разряда чего-то очень неправильного, когда ты не в состоянии выпить боль — когда чувствуешь себя настолько онемевшим, что алкоголь, может стать водой, попадающей в твоё горло.
Я поставил стакан на стол и встал, чтобы потянуться.
Мужчины были погружены в глубокий разговор о Комиссии — то, о чем я действительно хотел перестать слышать, учитывая все обстоятельства.
— Пойду проверю, как там Би. — прошептал я Луке и хлопнул его по спине.
Он кивнул и вернулся к разговору.
Забавно, но Лука был последним мужчиной на этой планете, с которым я был согласен. Он пытался убить меня, когда впервые встретил — странно, что мой убийца оказался моим спасителем — скорее фигурой отца, чем моей собственной.
Я почесал затылок и прошел в гостиную, где девушки пили вино.
Би сидела в углу и вежливо слушала. Каждые несколько секунд она наклоняла голову и вздыхала — я знал этот взгляд. Неуверенность в своих силах, она не знала, как себя вести и что делать.
Она скрестила ноги, отпила глоток воды и посмотрела на свои руки.