Он закончил отбор вещей, которые следовало привести в порядок, когда она вошла в тесную и темную по причине низких потолков и густых деревьев за окном спальню. Села в кресло и вытянула ноги.
— Нам сегодня есть нечего. Уж не обессудь…
— Куда ты ходила? — спросил он.
— По городу моталась. По магазинам. Продавщицам предлагала. Только морды воротят. Сытые стоят. А у меня после этой сумки руки отваливаются.
И унижение еще какое… — Она чуть не плакала.
Иван достал из кармана деньги, которые выдал ему подполковник. Протянул жене.
Она взяла, не понимая.
— Откуда? — наконец дошло.
— Выдали.
— Сегодня же суббота. Финчасть не работает.
— Начшатаба выдал. Лично.
Только тут она увидела, чем он занимается.
— Ты куда-то собираешься? — удивилась или обрадовалась она, Иван так и не понял.
— Командировка…
Светлана минуту молчала, соображая.
— Какая командировка?
— Обыкновенная командировка. Как у всех людей.
— Куда?
— В Москву.
— Генералами командовать?.. Кому ты в Москве нужен. Куда все-таки?
— Сначала в Москву. А потом еще куда-нибудь отправят. Земля большая.
— Чечня? — спросила она, и по голосу было слышно — вот-вот расплачется.
— Дурочка. В Чечне все кончилось. С меня там четырех месяцев хватило.
Оттуда он привез крест на грудь, крест на могилу товарища, жившего в соседнем доме, и две пули — в бедре правой ноги и в плече.
Она задумалась. Помолчала.
— Ты почему-то считаешь, что меня только воевать могут отправить. Командировки-то бывают разные. Может, предложат куда-нибудь военным атташе поехать. Или хотя бы помощником военного атташе.
Зря, что ли, учился. Вон — Женька Рахманкулов — сейчас заместитель министра иностранных дел Узбекистана…
Его товарищ и сослуживец, который закончил военно-дипломатическую академию, уехал на родину и начал большую карьеру. И Светлана не раз вспоминала Рахманкулова: вот у кого безбедное, наверное, и беспроблемное житье. Иван отвечал на это, что он не узбек, а кубанский казак, казаки же еще до революции считались войсками специального назначения.
Потому и видит он себя только в российском спецназе. Другого он просто не хочет и не умеет…
До Светланы наконец дошло. Телевизор она тоже иногда смотрит и радио слушает.
— В Югославию?
— Откуда я могу знать. Это же армия. Приказано явиться в Службу. Вот и все. А там уже сообщат подробности. Даже начштаба ничего не знает.
— В Югославии война вот-вот начнется. Ты же там уже работал. Только туда могут.
Он, конечно, понимал, что со знанием македонского языка его именно туда и должны сейчас направить, хотя Македония и выделилась в самостоятельное государство, хотя она и не конфликтует со странами НАТО, и, кажется, даже наоборот, в НАТО вступить желает. Но говорить жене, что его отправляют туда, где рядом должны скоро воевать, он не хотел.