— Отис, госпожа Кейна приехала к нам надолго. И приехала не одна, а со своей дочерью. Ее зовут Настя, но она пока спит. А сейчас, прошу тебя, дай нам с госпожой договорить. И вообще, ты умывался? — всматривается в его заспанное лицо.
— Настя?! — дергает чертенок ушами, хвостом. — Спит? Понял, — и его как ветром сдувает.
— Ладно. — Герон поднимается, одергивает китель. — Я подумаю, что можно сделать.
— Я не знаю, как долго ты собрался думать, но мне нужно…
— Срочно. Я услышал.
— И?
— И я буду вечером. А вы осваивайтесь. Если что, Отис все покажет.
— Адам! — вскакиваю следом.
Но он и не думает останавливаться, уходит, закрывает за собой дверь, садится в машину и был таков. Подонок! Гад! Сволочь! Подумает, видите ли. В итоге сажусь обратно на стул, обхватываю голову руками. Видимо, это наказание свыше, а то я все жаловалась, все мне было не так, дел слишком много, времени мало. Теперь, пожалуйста, получите и распишитесь. Враз ничего не стало, за что боролась годами.
И тут до ушей доносится то ли визг, то ли смех, то ли плач. В итоге срываюсь с места и несусь на второй этаж.
— Настя! — влетаю в спальню и вижу картину маслом. Настя вместе с чертенком трясут в банке огромного паука.
— Он ядовитый? — подбегаю к ним.
— Нет, — улыбается Отис, — это черный тарантул, он не кусается даже. У нас в саду таких много живет.
— Боже, — сажусь на край кровати.
Адам
Этого я и боялся. Кейна слишком упертая. Но в чем-то она, конечно, права. И мне сейчас надо добиться ее покладистости, а значит, пойти навстречу. Что ж, действовать придется по обстоятельствам. Портальный ключ у меня есть, да и время еще совсем раннее, можно успеть в мастерскую до прибытия помощниц.
Через полтора часа сворачиваю в Кривой переулок. Мозг меж тем активно перебирает варианты начала разговора. И что-то все эти варианты так себе.
В мастерской первым делом прислушиваюсь к звукам. Вроде тихо, только холодильники тихонько гудят.
Так, и где тут ее вещи? Угу, вот пальто, как Кейны, так и девочки, шапка, шарф. Сую в пакет, который так удачно подвернулся под руку. Но важнее другое, важнее ее записная книжка и ключи, которые нахожу на прилавке. Лежат прямо на видном месте. И только собираюсь забрать, как раздается звон ключей со стороны входной двери, а спустя минуту в зал входит полная пожилая женщина. При виде меня сразу столбенеет, даже чуточку бледнеет.
— Вы кто и что тут делаете? — довольно быстро справляется со ступором.
Угу, что я тут делаю, это понятно, а вот кто я? Вдруг ответ вырывается сам собой:
— Муж. Бывший.
— Ах, вот ты какой… муж бывший, — качает головой, — красивый, молодой, холеный и такую пичужку бросил с ребенком на руках. Ни стыда, ни совести.