В ней же все кипит и бурлит, ох, как она хочет обложить меня чем-нибудь похуже просто сволочи. Но держится. А в гневе она особенно хороша. Хотя она хороша в любом состоянии.
— Ладно, — выдает вместе с тем паром, что в ней скопился. — Давай свои варианты.
— Я готов позволить тебе закрыть все заказы, решить все срочные вопросы. И да, Мария Федоровна ждет тебя завтра в кондитерской. К тому же ты можешь не закрывать свою мастерскую.
— И за счет чего она будет существовать, позволь спросить?
— Передай бразды правления помощницам.
— Да неужели? На какие шиши, интересно?
— На мои. Я согласен платить им фиксированный оклад.
— Да ты, смотрю, олигарх. И мне зарплату, и моим помощницам, и полный пансион. Сдается, лапшу вы мне на уши вешаете, господин комиссар.
— Считаешь, я неплатежеспособен?! — Да как она смеет вообще?
— Именно так! Твой дом покрыт грибком, в нем царит редкостный срач, как-то не сочетается с положением комиссара округа.
— Рыжая хамка! — подаюсь к ней, и в этот момент раздается скрип двери.
На пороге стоят перепуганные Отис с Настей.
— Мам, — девочка подбегает к Кейне, хватает ее за руку, — давай уйдем, мам. Здесь страшно, и они злые, — кивает на меня с Отисом.
— Мы не злые, детка, — мигом успокаиваюсь я, — совсем не злые. Вот я просто устал, работы было много, а Отис тебе и твоей маме очень даже рад. Ведь так? — перевожу взгляд на сына, а тот стоит хмурый, на меня глядит, точно живоглот на опарыша.
— Так, — выдает сын сквозь зубы. — Вечно ты все портишь! — не сдерживает слез. — Всегда! От тебя все уходят!
— Ты что себе позволяешь, поганец?! — Всё, мое терпение лопнуло. — Не ты ли довел до нервного срыва своих последних учительниц?! Не тебя ли выдворили из двух школ?!
— Мне не нужны учительницы! И ты мне не нужен! — выкрикивает Отис и убегает.
— Молодец, — так мерзко снисходительно качает головой ведьма. — Вот молодец. Всех довел. Если ты так обращаешься со своим ребенком, ничего удивительного. Он в силу возраста копирует тебя же. Идем, Насть, — поднимается со стула, — дадим господину черту подумать над своим поведением. — Затем берет пакет. — Ой, смотри, твой Валерка, — достает зайца, — надо показать его Отису. Жаль, Гриши нет.
— А Гришу я бы Отису подарила.
— Да, было бы здорово, — и они закрывают за собой дверь.
Странные чувства… Вроде и злость берет, а вроде и стыд, а вроде и все вместе. Неужели Отис на самом деле винит меня в том, что Нарли ушла? Я жену любил или думал, что люблю, не знаю. Но в любом случае я старался для семьи, всегда. Чтобы каждый день они были сыты, чтобы в доме было тепло. Да, зарабатывал в разы меньше, чем сейчас, а работал больше. Но разве нужно любить друг друга, только когда все хорошо? Нарли, видимо, так и считала. И не моя вина в том, что она устала от мужа и ребенка, потому что один батрачил как проклятый, а второй требовал внимания матери.