Монт, проигнорировав реплику коллеги, задал следующий вопрос:
— Как вы считаете: может то, что люди на лайнере не пострадали, быть результатом воздействия вашей сестры на это существо?
Эйнджела задумалась, прежде чем ответить:
— Скорее всего.
— А каким образом — может, есть догадки?
— Каким-то образом убедила, что это усложнит ему выполнение приказа, — пожала плечами Эйнджела. — К примеру, что в случае гибели пассажиров их будут искать вообще все, а не только военные. Или что-то вроде этого.
Монт наморщил лоб, а вот Нэйв спросил:
— Скажи… те, госпожа Лорэй — насколько репликанты привязаны друг к другу? Если у них вообще есть подобные чувства.
Ответом ему было очередное пожатие плечами.
— Я не разобралась. Сержант часто ругался на второго, недовольный его действиями. И отдавал приказы. Ни разу не слышала, чтобы они просто общались. Даже когда учились имитировать людей — говорили только с нами.
— То есть пытаться воззвать к дружбе — без толку… — вздохнул Карл. — А что для них вообще важно?
— Выполнение приказа, — мрачно ответила Эйнджела и уставилась в пол. — Если бы им не приказали доставить нас живыми — мы бы с вами сейчас не разговаривали.
Монт посмотрел на неё, а потом его взгляд неожиданно прояснился.
— Простите, госпожа Лорэй, — виновато сказал он, и Эйнджела насторожилась. — У меня просто нет выбора. ТЕ-пять-семь-семь, проведите госпожу Лорэй в допросную.
Один из массивных боевых киборгов отошёл от стены и положил тяжёлую руку на плечо девушки.
— Пройдёмте, госпожа, — прозвучал безжизненный голос.
Чимбик лежал, распластанный на каталке, и глядел в потолок. Прошло уже несколько часов с того момента, как его забрали из лаборатории и доставили в это здание.
Комната, в которую его привезли, представляла собой металлический куб, на одной грани которого висело большое зеркало. Точнее, окно с односторонней зеркальной поверхностью, за которым, очевидно, находились наблюдатели.
Наконец начался допрос. Безликий голос звучал из динамиков под потолком, и вопросы, которые он задавал, привели репликанта к состоянию близкому к ликованию. Блайзу удалось бежать, оставив преследователей «ловить конский топот», как говорил один из инструкторов. Как понял сержант, его брат сумел каким-то образом понять, что за ним пришли, и эвакуироваться с лайнера вместе со второй Лорэй.
Но каким образом он смог вычислить опасность?
Чимбик хорошо знал своего брата и был уверен, что если уж он сам не смог избежать соблазнов, коими изобиловала гражданская жизнь, то Блайз тем более не стал себя сдерживать. В их учебной роте Блайз выделялся легкомыслием и неуёмным интересом к жизни дворняг. Сержанту стоило огромных трудов покрывать грешки брата, спасая от гнева инструкторов и сотрудников группы контроля.