Зато в дальней комнате обнаружилась забившаяся в угол Амели.
— Это кто? — озадаченно поинтересовался сержант, изучая данные.
Но Блайз его уже не слушал. Закинув карабин за спину, он вихрем ворвался в помещение, пронёсся по коридору и вытащил девчонку из убежища. Встряхнув её за плечи, репликант рявкнул:
— Где Свитари?!
Девчонка пролепетала в ответ нечто малопонятное, и репликанту пришлось ещё пару раз тряхнуть её, чтобы наконец получить ответ.
Он был прост и ужасающе правдоподобен.
— Ушла.
Блайз выпустил девочку и отшатнулся. Ушла…
— Блайз, — сержант стоял в коридоре. — Зайди в большую комнату.
Блайз тупо уставился на сержанта, пытаясь понять, чего тому надо. В ушах звенело, словно после контузии, мысли разбегались, и репликанту понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.
С трудом переставляя ставшие вдруг ватными ноги, Блайз вошёл в зал и уставился на заботливо установленный в центре комнаты и странным образом уцелевший голопроектор. Над ним застыла голограмма Свитари.
— Воспроизведение, — скомандовал из-за спины Блайза сержант.
Голографическая копия Свитари зло искривила губы и полным презрения голосом произнесла:
— Поздравляю, ты стал таким же ублюдком, как и все люди. Можешь и дальше думать, что мне всё это нравится. Теперь это не мои проблемы.
Блайз беспомощно оглянулся на сержанта, словно ожидая, что он, как в детстве, придёт на помощь и решит все проблемы.
Чимбик склонил голову к плечу и спросил:
— Блайз, что случилось?
— Мы… — слова застревали в горле Блайза битым стеклом, — …поссорились. Я когда увидел её с теми дворнягами, будто разум потерял…
— Стоп! — выставил ладонь сержант.
Войдя в комнату, он поставил на ножки один из стульев, уселся и потребовал:
— Начинай по порядку. С того момента, как вы сели на лайнер. И что за дворняга сидит в дальней комнате — тоже объясни.
Блайз снял шлем и сел на диван, не обращая внимания на хрустящие под бронёй осколки стекла и пластика. Чимбику он рассказал всё, без утайки. Если раньше он подумывал умолчать кое о чём, то после ухода Свитари всё потеряло смысл. Даже если Чимбик сейчас пристрелит его за решение дезертировать — вряд ли ему, Блайзу, станет хуже.
Сержант же обдумывал и анализировал услышанное, сопоставляя с собственной историей. То, что Эйнджела украла коммуникатор у того лейтенанта, меняло всё. Теперь Чимбик видел чёткую цель за каждым ранящим словом, сказанным девушкой. «В одной комнате с… этим» — всего лишь выверенная ложь, введение противника в заблуждение.
Единственное, чему он не нашёл объяснения, — это просьбе Эйнджелы вытаскивать его первым.