– О, маленький барон, – прошептала Кристалина, – если бы это было возможно, я чувствую, что они простили бы меня. Ты так мудр, и твои слова вселяют такую сильную надежду в мое бедное, тяжелое сердце.
– Нет, прекрасная принцесса, – прервал я ее, – мы можем только надеяться на лучшее. Я недостаточно мудр, чтобы предсказывать будущее, но, судя по тому, что я знаю о твоем народе, он мало чем отличается от моего. Может быть, мне и не удастся склонить их на свою сторону и заставить кричать: «Да здравствует принцесса Кристалина!». Но я обещаю тебе, что сделаю для этого всё, что в моих силах. А теперь ступай во дворец и не гнушайся брать в руки золотой гребень еще несколько дней и со всем смирением играть роль Дамозель Светящийся камень.
Как я взялся за дело, чтобы исправить зло, совершенное в королевстве миккаменков, и как Балджер помог мне. – Признание королевы Галаксы. – Я назначен премьер-министром, пока она жива. – То, что произошло в тронном зале. – Моя речь перед людьми из подземного мира. – Как меня тянуло в разные стороны и что из этого вышло.
Первое, что я сделал после того, как настоящая принцесса Кристалина покинула меня, – это разыскал доктора Небулоса и узнал от него точное число часов до того, как сердце королевы остановится.
Так как он только что производил осмотр, то смог определить все до минуты: ей оставалось прожить семнадцать часов и тринадцать минут. Довольно короткое время, признайтесь, дорогие друзья, в течение которого я должен был выполнить важное дело, которое я задумал. Затем я направился прямо в королевский дворец и потребовал личной аудиенции у владычицы Хрустального трона.
По совету сэра Эмбера О'Пэйка и лорда Корнукора она решительно, но любезно отказалась принять меня, сославшись на то, что волнение, которое непременно последует за беседой с «угольным человеком» – так назвали меня миккаменки, – сократит ее жизнь по меньшей мере на тринадцать минут.
Но от меня нельзя было так бесцеремонно отмахнуться. Сев, я взял перо и написал на куске глазурованного шелка следующие слова: «Галаксе, королеве миккаменков, владычице Хрустального трона. Я, лорд Балджер, миккаменкианский аристократ, владелец этого письма, который первым обнаружил, что ненастоящая принцесса сидит на ступенях Хрустального трона, требую аудиенции для моего господина барона Себастьяна фон Трампа, широко известного как „Маленький барон Трамп“, и побуждаемый им, я спрашиваю: „Что значат 13 минут твоей жизни, о королева Галакса, по сравнению с долгими годами горя и разочарования, уготованными твоей дочери?“»