Великий круг был образован.
Через полчаса обсуждение было закончено, и, к моему удивлению, большой круг распался на отряды по четыре, шесть и десять человек, а затем каждый из них медленно и неуклонно исчез, выйдя из города в темные или только частично освещенные залы и проходы, которые его окружали. Так начались поиски пропавшего соодопсия. Прошло несколько часов, прежде чем последний отряд вернулся на площадь и снова образовался Большой круг. Увы! Новость была действительно печальной – никаких известий о пропавшем не поступало. Он был потерян навсегда; и, сложив руки, медленными и тяжелыми шагами скорбящие формифолки возвращались к своим домам, где вздыхающие женщины и дети ожидали их прихода. Когда мы с Балджером снова легли спать, мне показалось, что я слышу временами глубокие и протяжные вздохи, вырывающиеся из нежных грудей скорбящих соодопсий. На следующий день я увидел очень трогательную вещь. Дело было в том, что каждый мужчина, женщина и ребенок в Серебряном городе скорбели о потерянном соодопсии, как будто он был родным человеком для каждого из них.
Здесь любовь не была, как у нас, в верхнем мире, чем-то, что даровано тем, в ком мы видим повторение наших собственных лиц и в чьих голосах мы словно слышим наши собственные отголоски, сладкие и ясные, как в нашем детстве; другими словами, любовь почти к самим себе. Совсем, нет!
В той части города, где у детей были игровые площадки, серебряный тротуар в некоторых местах был отмечен выпуклыми линиями и буквами для игры, которая была очень популярна у маленьких соодопсий. Ее название трудно перевести, но оно означало что-то вроде «Маленький страшила», и мы с Балджером по многу часов стояли там, наблюдая за игрой этих молчаливых маленьких человечков, очарованные удивительным мастерством, которое они демонстрировали, изображая приближение Маленького страшилы, их прятки от него, его незаметное приближение, возрастающую опасность, нападение, побег, новые опасности, безумное бегство и безумную погоню. Представьте себе мое изумление, когда однажды утром я увидел, что Балджер уговаривает меня пойти на эту площадку, хотя там никого еще не было, так как все дети были на уроках.
Но поскольку у меня было правило всегда потакать прихотям Балджера, я терпеливо пошёл вперёд.
Через минуту, когда мы подошли к тому месту, где тротуар был размечен и исписан, как я уже объяснял, он остановился и с тревожным скулением начал играть в «Маленького страшилу», то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели на меня его действия.