— Ой, что сейчас будет! — в полной тишине, прерываемой только надрывным кашлем Мирка, пропищала Сора. — Мам, а, мам, я думаю, Мирку теперь долго пива не дадут, так, может, на эти деньги мне сладкого чего прикупим, а я тебе обещаю, что есть буду понемногу, а? Ну, мамочка, а, мамочка?! Ну, мамусенька-а-а!
Сору настолько захватила эта идея, что она вылетела из-за стола, подбежала к матушке и, слегка подпрыгивая на месте от предвкушения, азарта и нетерпения, теребила ее за одежду, продолжая что-то тараторить, но настолько быстро и невнятно, что все сливалось в один единый звук, который издает пролетающий комар.
— Судя по тому, как вы все ржете, — сказал отец, стирая полотенцем с лица последствия пивной неожиданности, — вы уже наелись, а потому, заканчиваем ужин и занимаемся делами! Все знают, кому что делать? — он грозно обвел всех взглядом. — Мать, пойдем с тобой, умоемся, что ли, а то пиво на лице — это не так приятно как в желудке.
— Так, девочки, — начала Адель, — Люта на сегодня мне не нужна, а Сора и Бира…
Опа! — подумал я. — Этак я сегодня останусь без учебы! Нужно срочно вмешаться!
— Мам, — просящее заканючил я, — а можно девочки тебе завтра помогут, обязательно-обязательно, а сегодня мы позанимаемся, пока Бирка еще помнит, чему ее в школе учили, да и дома она пока, а то завтра тебе поможет, да и убежит к своим подружкам, а там они, с этими курицами, как языками зацепятся, так рано она не придет, а когда придет, то уже и она устанет болтать и мы с Сорой уже уставшими будем, а, мам?
У нас все получилось и мама, немного побурчав, отпустила нас заниматься, и мы, захватив с собой младшенькую, Сору, собрались в девчачьей комнате на очередной урок.
Учиться мне было интересно, мне вообще нравилось узнавать что-нибудь новое, а кроме того, от учения была реальная польза. Из всех пацанов нашей ватаги, только я умел читать и считать. Пусть не очень бегло, но зато правильно. Это было важно, когда мы продавали найденное или сдавали собранные травы, или тушки убитых животных. Теперь нас даже не пытались обмануть, не то, что раньше!
А ведь когда Бирка предложила мне поучиться у нее, я встал в позу и гордо изрек, что я буду воином, а потому вся эта фигня мне не нужна!
Хорошо, что мой вопль души услышал отец, бывший солдат, бывший наемник, окончивший службу лейтенантом баронской гвардии. Если бы не рана, полученная им в том бою, когда он спас жизнь барону, он мог бы и капитаном стать, но проклятая рана не оставила возможности продолжать ратную службу.
Услышав мои слова, он грустно усмехнулся и возразил: