Когда глаза привыкли к свету, выяснилось, что обозревать практически нечего. Унылые серые склоны гор, серые же деревья с облетевшей листвой и белоснежные вершины, на которые лучше было вообще не смотреть. Странный деревянный сарай выглядел на фоне унылого пейзажа совершенно неестественно.
Макар обошел его кругом, надеясь, что с другой стороны откроются более обжитые места, но тщетно. Он даже залез на крышу, осторожно ступая по ненадежной кровле. Ничего нового, лишь появился непонятный, едва уловимый гул.
На улице, под полуденным солнцем, оказалось немного теплее, чем в сарае, но не настолько, чтобы сесть на завалинке и наслаждаться пейзажами. Нужно было срочно искать людей. Где люди, там кров, еда и, возможно, ответы на вопросы.
Но как? Как искать людей, если ноги босы? Даже сейчас уже подошвы горели от острой горной породы, а что будет дальше? Макар вернулся в сарай, состоящий из двух отсеков, и принялся проводить ревизию. Спустя десять минут он продрог и вновь выбрался на солнышко, захватив с собой весь обнаруженный скарб.
Длинная кривая жердь, найденная под полкой, на которой он очнулся, заканчивалась металлическим набалдашником. Кто-то постарался придать ему форму шара, но получился скорее неправильный многогранник. У самого выхода в углу обнаружилась холщовая сумка, но и там улов оказался невелик. Моток крепкой бечевки да десяток гладких дощечек с какими-то японскими иероглифами. Возле каждого иероглифа находился небольшой рисунок, отчего дощечки напоминали азбуку для подрастающих японцев. Вот и все. Макар почесал небритый подбородок, вздохнул и принялся за дело.
Покидав восемь дощечек обратно в сумку, Макар положил перед собой оставшиеся две. На одной рядом с иероглифом весело плясал огонь, а на другой были изображены не то камни, не то фекалии овечки. За двадцать минут с помощью наиболее острых горных камней, немыслимого полета фантазии и замысловатых выражений ему удалось смастерить некое подобие деревянных сандалий. Прошелся туда-сюда. Вроде держатся. Вновь забрался на сарай, решив выяснить, с какой стороны доносится гул, и идти на него. Было большое подозрение, что неясный шум – звук горной реки. А где вода, там рано или поздно должны встретиться люди.
Решив, что сориентировался верно, Макар слез, обвязался еще одним куском веревки вокруг пояса, перекинул через плечо сумку с дощечками и, опираясь на кривой посох, уверенно двинулся в нужную сторону. Спустя полчаса путник понял две вещи. Во-первых, он не зря захватил с собой посох. Только благодаря этой неказистой, но крепкой жерди ему пару раз удалось сохранить равновесие, поехав на потекшей породе. Во-вторых – что людей, похоже, ему придется искать дольше, чем он думал. Тот ручей, что он слышал, оказался небольшим, но бешеным потоком, выбивающимся откуда-то из скалы и несущимся вниз по ущелью.