– Ты же понимаешь, мне не терпится узнать, что случилось.
– Тогда встретимся в холле отеля. Буду примерно через полчаса.
Я приняла душ и через полчаса спустилась в холл. Двумя минутами позже явился Субботкин.
– Привет, – сказал он, хотел пожать мне руку, но рассмеялся и неловко обнял меня. – С женщиной куда приятнее обниматься.
– Ничего не имею против.
– Значит, ты не феминистка, это радует. Хотя временами смотришь так, что я начинаю побаиваться.
– Феминизм придумали мужики-лентяи, доверчивые женщины им поверили, и к домашним хлопотам получили восьмичасовой рабочий день. Я совсем не против, когда передо мной открывают дверь и подают пальто. Идем в бар. Ты на машине?
– Черт, о баре я не подумал.
– Жаль. Значит, будем пить кофе. Или чай.
– Может, тогда в ресторан? Это я из дома, а ты…
– По дороге перекусила.
В баре царила тишина. В глубине зала шепталась парочка, вот и все посетители. Бармен, заметив нас, оживился, но быстро сник, когда мы заказали по чашке чая.
Устроились мы в противоположном от парочки углу, Субботкин сделал глоток, посмотрел на меня и вздохнул.
– Вступительную часть считаем закрытой? – улыбнулась я.
Он усмехнулся, покачал головой.
– Помнишь, в каком номере жил Егор? – спросила я.
– В триста десятом.
– Серьезно? Меня как раз туда заселили.
– Совпадение?
– А что еще?
– В этом самом номере, как ты понимаешь, и нашли конверт. Вот с этой фотографией. – Он достал из кармана пиджака фото и протянул мне. – Сделал копию.
На фото в полупрофиль мужчина лет тридцати пяти. Снимали где-то на улице, мужчина смотрит в сторону. Суровое лицо, хотя черты, скорее, приятные, но несмотря на это, он вызывал смутную тревогу.
– И на обратной стороне был знак вопроса? – спросила я.
– Да. Во всю фотографию.
– Егор часто оставлял какие-то пометки на снимках, чаще всего восклицательный знак.
– И что это означало?
– Не знаю. Он терпеть не мог говорить о своей работе. Но вопросительный знак можно понять лишь в одном смысле.
– Кто этот человек?
– Или какую роль он играет в некой истории, – усмехнулась я. – Так кто этот тип?
– Нил Лукашов, родился в Литве, вместе с родителями переехал в Россию, в Калининград. Учился в Москве, работал в одной из столичных фирм, айтишник. Позже сотрудничал со многими фирмами. В нашем городе живет около трех лет.
– И что заставило его переехать сюда из Москвы?
– Наверное, решил сменить ритм жизни. А что? Одни стремятся в Москву, другие из Москвы. А для фрилансера не так важно, в какой точке мира находиться. При условии, что там есть интернет. Девять месяцев назад он попал в аварию, и теперь инвалид.