Чего он хочет? Больше всего на свете я мечтала, чтобы Кирилл сейчас меня обнял. И больше всего на свете я этого опасалась. Кирилл и так подобрался ко мне слишком близко, ближе всех моих парней. И если я впущу его в душу, а он меня обманет и вернется к Веронике – мне придется собирать свое сердце по осколкам. А мне никак нельзя быть слабой, иначе не выживу. Поэтому я притворилась спящей, а он шумно вздохнул, откинулся на подушку и вскоре заснул.
Я слушала его размеренное дыхание и гадала, что же он хотел мне сказать.
Уже давно стихли все звуки в больнице. И свет фар больше не разгонял темноту – город погрузился в глубокий сон. Тьма обступила меня – давящая, тревожная, и наконец я провалилась в сон, который не принес мне покоя, а с головой утянул в мой привычный кошмар.
– Не уйдешь, Дашка. Цып-цып-цып!
Я снова была беззащитной девчонкой, которая металась в своей деревенской спаленке и уворачивалась от обезумевшего от похоти дяди Гриши.
Мясник двинулся на меня всей тушей, тесня к кровати и обдавая запахом перегара и пота. У меня не было ни единого шанса. Кроме выломанной половицы, прикрытой ковриком. Я забегала из стороны в сторону, ведя его в нужном направлении.
– Я тебя поймаю, цыпленочек! – расхохотался дядя Гриша, раскинув руки.
И тогда я резко отпрыгнула к стене, а он – за мной. Мой противник уже занес ногу над ковриком, который маскировал пробоину в полу. Но в последний момент отступил.
– Думаешь, самая умная? Обмануть меня хотела? Не выйдет!
Он наклонился и с силой рванул на себя край коврика, обнажая пробоину. А я, стоявшая на другом конце коврика, не удержала равновесия и спиной упала на кровать. Раздался тяжелый топот – и вот уже дядя Гриша навалился на меня сверху.
– Попалась, подстилка! – Он дыхнул перегаром мне в лицо. – Столько лет от меня бегала, и вот попалась!
– Пусти меня! – Я забилась, но не могла шевельнуться. – На помощь! Помогите!
– Никто тебе не поможет, Дашка! – злорадно усмехнулся он, одной рукой удерживая меня за плечо, а другой приспуская штаны. – Ты теперь моя!
Я задохнулась от страха и омерзения. Уж лучше умереть, чем вынести такое.
А в следующий миг дверь слетела с петель, и кто-то ворвался в спаленку, отшвырнув от меня дядю Гришу.
– Только тронь ее! Даша, ты в порядке? Он тебе ничего не сделал?
Я разрыдалась от облегчения, когда Кирилл обнял меня и прижал к своей широкой груди.
– Все хорошо, Даша, – зашептал он мне на ухо, успокаивающе гладя по волосам и спине. – Это просто сон, ты в безопасности, со мной…
Я не поняла, в какой момент сон перешел в реальность. Я все так же рыдала в объятиях Кирилла, только уже не в деревенском доме, а в больничной палате. А он все так же гладил меня по голове и шептал: