– Как самочувствие? – пророкотал доктор из-под респиратора, похожего на противогаз.
Как и Катя, он был одет в защитный костюм, герметично заклеенный скотчем. Капюшон полностью закрывал голову, а очки – глаза. На руках были резиновые перчатки, а на ногах – что-то вроде бахил, только доходивших почти до середины икры и примотанных к комбинезону скотчем.
– Скажите, доктор, мы правда можем быть такими заразными, что вам необходимо надевать все это? – не выдержала я, разглядывая их обмундирование.
– Это стандартная мера предосторожности на случай эпидемии, – успокаивающе произнес доктор. Но приближаться не спешил, так и стоял у порога. – В Италии, откуда вы приехали, за сутки госпитализировали уже пятьсот человек.
Я нервно одернула футболку с картой Италии. Похоже, все серьезней, чем я представляла.
– Но у нас нет никаких симптомов! – заявила я.
– Вирус может протекать и бессимптомно, – кивнул доктор, – но вы можете представлять угрозу для других.
– А когда станут известны результаты анализов? – вмешался Кирилл.
– Тест проводится в три этапа, и окончательный результат мы узнаем через две недели.
– А почему мы не можем остаться дома? – недовольно спросила я. – В смысле, нам обязательно сидеть тут, в больнице?
– У пациентки, с которой вы контактировали, симптомы развились стремительно, – посерьезнел доктор. – Для вашего здоровья лучше, если вы будете под наблюдением.
Доктор задал несколько вопросов о самочувствии, послушал нас стетоскопом и вышел, наказав при малейшем ухудшении вызывать медперсонал. А Катюня взяла анализ крови из пальца, похвалив мой маникюр, и пообещала принести завтрак.
Зажав палец ваткой, я представила бледную Марию лежащей на больничной койке и помрачнела. Вспомнила, как в самолете она рассказывала о дочке и маленькой внучке, которых летит навестить в Москве, а в Милане у нее остался муж-итальянец – владелец небольшого отеля в центре. Они познакомились, когда Мария отдыхала там три года назад.
– Что, маникюром любуешься? – поддел меня сосед.
– Как думаешь, она поправится? – спросила я, не в силах с ним пререкаться.
Он мигом посерьезнел.
– Конечно, поправится! Наша медицина – лучшая в мире.
Но уверенности в его голосе не было.
Без особого аппетита мы позавтракали, и Катюня принесла мне фен, который я попросила. Я высушила и уложила волосы под насмешливым взглядом Кирилла.
– Для кого стараешься? Доктор уже ушел, – прокомментировал он, наблюдая, как я вытягиваю пряди круглой щеткой.
– Уж не для тебя!
Пока я прихорашивалась, Кирилл включил телевизор на стене. Пощелкав программы, остановился на новостях. После нескольких репортажей из нашей страны в кадре мелькнули желтое облако мимозы и старинная площадь с собором, по которой я гуляла во сне.